К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №29 от 08.12.2009

Кроме занятий в детдоме воспитанники посещали и занимались в городских учреждениях по желанию - в городских библиотеках, на станциях юных техников, юных натуралистов. Я ходил в 1950-е на станцию юных техников. У нас был хороший руководитель, мы знакомились с авиационной техникой, собирали и мастерили планёры и самолёты, запускал их. Другие ребята изучали радиотехнику, учили азбуку Морзе.

Детский дом был полностью обеспечен хорошей материальной базой: помещениями, мебелью, одеждой, обувью, продуктами питания, топливом, транспортом и всеми другими необходимыми ресурсами.

Для воспитания детей социалистическое государство выделяло достаточные средства. Кроме того, для детей содержался коллектив работников. Это директор, завуч, воспитатели (в разное время от 10 до 6), пионервожатая, медработники, бухгалтерия.

Художественный руководитель, мастер швейного и столярного дела, завхоз, кладовщик, три прачки, 2-3 уборщицы, истопник, разнорабочий. Помню директоров: Прокофьева Клавдия Ивановна, Милов Владимир Александрович, Комаров Тихон Степанович, Шатских Пётр Семёнович, Козарез Александр Яковлевич, Фролов Кирилл Ионович, Новиков Алексей Владимирович.

Из долго работавших добросовестных работников хорошо помню воспитательниц Виноградову Евгению Владимировну, кладовщика Кузичева Григория Спиридоновича.

Подводя итоги всего изложенного, напрашивается единственный вывод:

Социалистическое государство, возглавляемое великим Сталиным Иосифом Виссарионовичем, делало все для счастья детей. Лозунг «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» был искренним и правдивым.

В.Ф. ДЕХАНОВ

КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО

ЛИСТАЯ СТАРЫЕ СТРАНИЦЫ...

«ДИКОЕ ПОЛЕ» 

…Американцы были теперь хозяевами в Японии. Они жили здесь так, как никогда не жили в своих штатах. Они брали, что хотели, и ничего не платили. Они вывозили на своих кораблях в США японское золото и серебро, жемчуг и шелк с японских фабрик, драгоценные сокровища древнего, неповторимого японского искусства и дешевые, копеечные сувениры. Все в этой несчастной стране принадлежало им. Они захватили самые лучшие отели и пьянствовали там. Они, как бешеные, носились на своих джипах по улицам и дорогам и давили людей. Для них открылись бесчисленные дансинги, бурлески, кабаре, публичные дома, где голодные японские девушки покорно развлекали завоевателей. Тихие, корректные, поэтические японские чайные домики вмиг превратились в грязные лачуги разврата. Оккупанты пачкали все, к чему прикасались. В своих грязных бутсах и с сигаретой во рту они вваливались в священные японские храмы и, сплевывая на пол, как дикари, глядели на богослужение. Они ездили на людях по японским улицам и так фотографировались, по–хамски развалясь на носилках. Они затевали гонки рикш и до смерти загоняли запряженных в носилки людей. Они без стука входили во все двери, без спросу брали все, что хотели, и жрали, жрали, жрали… Они, как саранча, пожирали все, что еще можно было сожрать в этой обглоданной как кость стране, и пакостили все, что еще можно было запакостить.

А в городском парке умирали безработные. Умирали каждый день. И только когда человек становился вполне мертвым, о нем начинали заботиться американцы. Они не могли позволить, чтоб мертвые трупным ядом заражали воздух, которым они дышат. Немедленно привозились гробы. Немедленно убирались трупы.

Гробы привозились даже еще раньше, чем человек окончательно умер. Гробы заботливо ставились подле убогих жилищ. И человек мог спокойно умереть около своего гроба. Мог даже сам влезть в свой гроб и умереть.

…«Что же вы теперь намерены делать с собой?» - спросил я Хатагаву, капитана бывшей императорской армии.

Он покачал головой, потом нерешительно сказал: «Может быть, я уйду на «дикое поле». Так я впервые услышал о «диком поле». Сущность дела такова: безработные офицеры, объединившись в артели, совместно обрабатывают пустоши, целину – «дикое поле».

«Это будет, как у вас - колхозы!» - любезно объяснил мне Хатагава.

Любопытно было бы взглянуть на эти офицерские «колхозы». Я сказал об этом Хатагаве, он восхитился: «…У меня есть знакомые офицеры и в Сакуре, и в Симошидзу. Я дам вам рекомендательные письма».

В Японии никуда и ни к кому не следует идти без рекомендательного письма, с вами будут вежливы, но ничего не покажут и не расскажут. Японцы – народ недоверчивый.

Через несколько дней с рекомендательным письмом капитана Хатагавы я поехал в Сакуру смотреть «дикое поле». Но прежде надо рассказать о случайном дорожном эпизоде.

Мы остановились у харчевни на перекрестке двух больших дорог и решили тут пообедать. Нас встретил хозяин харчевни – японец средних лет.

«Есть ли мясное блюдо?» - спросил я. – Нет. – «А блюдо из рыбы и печеных овощей?» - Нет. – «Пиво?» - Нет. – «Чем же торгуют в этой харчевне?» - рассердился я. «Девочками», - был бесстрастный ответ.