К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №7 от 16.02.2010

Любое событие становится непреложным историческим фактом, если у него есть очевидцы или, выражаясь языком юриспруденции, свидетели. Свидетель – лицо, видевшее нечто, запечатлевшее это нечто в памяти и поведавшее об этом миру. Как всякое лицо, свидетель может оказаться субъективен, избирателен в своих пристрастиях или зависим, то есть быть подверженным давлению, подкупу, уговору, даже если делает вид, что он абсолютно беспристрастен. А бывает и так, что свидетеля определяют заранее и он оказывается в нужное время в нужном месте, чтобы засвидетельствовать нужное следствию.

В деле о покушении на Чубайса присяжным заседателям после потерпевших представили первого свидетеля обвинения – милицейского подполковника Сергея Иванова, в марте 2005 года служившего начальником штаба батальона ДПС и ходившего тогда ещё в майорах.

Свой рассказ о событиях 17 марта 2005 года Иванов неожиданно начал с извинения: «Рассказать – расскажу, но если что-то не то, простите…».

Повествовал он ладно и складно: «Был я в тот день ответственным по подразделению. Утром поднялся к себе в кабинет, потом начал спускаться со второго этажа и в этот момент дежурный сообщил, что на Минском шоссе идет перестрелка. Я сел в машину и поехал выяснить, что происходит, где происходит. Все эти события происходили не на нашей территории обслуживания. Я выдвинулся по Минскому шоссе, доехал до перекрестка, потом чутьем почувствовал, что надо ехать налево. Подъезжаю, а навстречу мне машина простреленная катит, «мицубиси», ну прямо в лоб. Приехал на место происшествия. Посмотрел. Ко мне подошли люди, показали пробоины, повреждения. Моя задача – сразу попробовать экипажи подтянуть, огородить место, там еще ДТП было неподалеку… До прибытия более компетентных органов мы кое-какие действия сделали и начали заниматься своей территорией».

Милиционер, ведомый чутьем к месту происшествия, замолчал, ожидая вопросов. Их не замедлил задать прокурор: «В какое время Вы получили информацию о стрельбе?».

Иванов: «Точно не помню, где-то в 9.28 - 9.33».

Прокурор: «До поворота с Минского на Митькинское шоссе Вы каких-либо людей, машины замечали?».

Иванов, как по команде, зачастил: «Когда много работаешь, все обозреваешь. Я выехал, полетел. Скорость 100-120 километров в час. Я всегда обращаю внимание, когда автомашины стоят на обочинах, потому что обочины – это такое место, там и угоняют машины, и всякие преступления совершаются, и помощь людям нужна… Лично я всегда смотрю – почему машина стоит? Не доезжая метров 600-700 в сторону Москвы, на противоходе, возле садового товарищества, там есть еще пара пеньков, на которых люди отдыхают, смотрю – иномарка. Голова одна уже в машине, а другая – заходит, и машина с пробуксовкой начинает уходить».

Прокурор: «Так куда эти две головы садились?».

Судья вмешивается: «Постойте: головы - это люди, коровы или кто?».

Иванов поясняет, что это все-таки люди, описывает виденное в деталях: «Машина находится в начале полудвижения. Один человек уже сел в нее, одна шапочка у него торчала, а другой человек садился, оба - на заднее сиденье. Не знаю – мужчины, женщины?».

Прокурор: «Что за машина была?».

Иванов: «Ну, теперь-то я знаю, а тогда – иномарка и все. Запомнил фрагмент номера. Потом приехал на пост, посмотрел систему «Поток», нашел этот номер и сразу определил – СААБ, и все. Мой разговор по рации, когда я о фрагменте номера говорил, наверное, подслушали. И поэтому когда я с места происшествия на пост поехал, то увидел на месте, где СААБ стоял, уже кто-то работы вел. И уже объявили план-перехват. Я еще говорю: «Подождите-подождите, сейчас я по системе «Поток» уточню – тогда объявите».

Картина, живописуемая подполковником, вырисовывалась красочная. На скорости 100-120 километров в час он едет, руководимый одним лишь чутьем, но едет точно к месту взрыва, не останавливаясь нигде; не снижая скорости, успевает заметить «на противоходе» - на противоположной обочине - иномарку, отчетливо видит двоих садящихся в неё и запоминает номер в придачу! Но каковы следователи! Они же обобрали майора, украли его славу, как свидетельствует Иванов, подслушав сообщение Иванова о фрагменте номера встреченной им иномарки, не проверив даже ее полные данные по системе «Поток», объявили план-перехват этой машины!

Но вернемся к резонным вопросам прокурора: «Чем Вам показалась подозрительной эта автомашина?».

Иванов впервые задумался: «Ну, автомашина стоит уже готовая к движению, а тут человек еще не сел в машину, а она уже пошла. У меня чисто интуиция сработала. Я и сегодня, когда сюда ехал, примерно половину машин видел подозрительных».

Прокурор поспешил уклониться от скользкой темы навязчивой подозрительности свидетеля: «Что представляет из себя система «Поток»?».

Иванов: «Она считывает транспортные номера автомашин, проходящих как в сторону Москвы, так и в сторону области. Может скорость измерить».

Прокурор: «В том месте, где иномарку видели, какие-либо еще машины стояли?».

Иванов: «Больше не было».

Прокурор: «В момент, когда автомашина трогалась, находился ли в ней водитель?».