К черту любовь

Ты не будешь докапываться до истины, пока всё не станет совсем плохо, и придет осознание, что тебе это действительно нужно. А потом пути назад уже нет. Эмоциональную плотину прорывает. Начало положено. «Вот что значит — сходить с ума», — размышляю я. Такое ощущение, что я проскочила сразу десяток лет и в один момент повзрослела. Молодым свойственно закрывать на что-то глаза. Я же довольно рано осознала свою испорченность и смогла этого избежать. У меня не получается испытывать ненависть к Сэди; это могло бы произойти и с другой девушкой. Возможно, к тому времени я была бы уже замужем. Сэди — это просто имя, означающее неспособность Нила хранить верность. Быть может, она уберегла меня от чего-то похуже. И я не могу ненавидеть тот сон — он заставил меня очнуться. Но то был всего лишь сон. Я продолжаю рисовать, ведь прежде, чем создать свою книжку-раскраску, я даже не догадывалась, что мне понравится это занятие. И теперь всегда ношу с собой рюкзак, в котором лежит уголь для рисования, карандаши, альбом и винная пробка. Я перестала слушать танцевальную музыку, которую очень любила в колледже, и теперь мой плейлист звучит тоскливо и печально. Но я такая, какая есть. Меня поражает то, как тоска заставляет тебя разваливаться на части. И, чтобы не сломаться окончательно, тебе приходится собирать себя по кусочкам. Я делаю себе татуировку на запястье, но никому об этом не рассказываю и прячу её под ремешком часов. Там написано «Май». Потому что именно тогда моё восприятие мира в корне изменилось.

Я помогаю Китэлле с переездом. Их дом желто-коричневый с белыми оконными рамами. Мы не виделись больше месяца. Из-за переезда у Кита не было времени заняться своей книгой, поэтому с ним я тоже не общалась. А когда я звоню в дверь, то не Дэлла, а Кит открывает мне и заключает меня в объятия. В первую секунду я замираю, но затем обнимаю его в ответ. Самая худшая часть объятий — это запах. Если обнимать кого-то достаточно часто, то запах этого человека становится знакомым и ассоциируется у тебя с комфортом и близостью. От Кита всегда пахнет бензином и хвоей. «Бензин и хвоя», — ловлю себя на мысли, отпуская его. — «Что за бредовое сочетание». Обонятельный опыт оказался охрененным. Теперь каждый раз, вдыхая запах бензина, буду представлять его милое личико. Я следую за ним в дом; похоже, он в приподнятом настроении. Дэлла расставляет посуду в шкафу, у неё на голове розовая бандана. Не хочу этого признавать, но она вся сияет.

— Элена!

Она бросается ко мне, а я натыкаюсь на Кита, стоящего сзади. Мы все втроём падаем и хохочем, лежа на полу в их новой кухне.

— Вот так все и должно быть, — произносит Дэлла. — Мы снова вместе. — Я перекатываюсь ближе к холодильнику и, все еще лежа на спине, достаю с нижней полки банку Колы.

— Я уже устала от этого переезда. Мы можем просто перейти к делу?

Кит поднимает меня с пола, и мне поручают распаковать и разобрать гардероб Китэллы. Ничего особенного. С первого года в старшей школе Дэлла периодически просит меня навести порядок в её шкафу. А за это я могу взять себе что-нибудь из её дорогущей одежды. Я нахожу пару дизайнерских джинсов, которые мне нравятся, и откладываю их в сторону. Мои.

— Только не трогай те джинсы «Рэг энд Бон», — кричит она с кухни. Я убираю их обратно и беру ее любимый джемпер, чтобы её позлить.

Одежда Кита навевает на меня тоску. Слишком много клетки. Никто не должен носить столько клетки. Я вдыхаю запах его футболки, потом делаю это снова. А третий раз уже просто потому, что мне нравится число три.

— Ты только что понюхала мою футболку?

Я оборачиваюсь. Он стоит, прислонившись к двери гардероба, сложив руки перед собой, и, конечно, преграждает мой путь к бегству.

— Она пахнет плесенью. Тебе так не кажется? — Я протягиваю ему футболку, но он к ней даже не прикасается. Вместо этого внимательно меня изучает. Но больше, чем этот взгляд, меня беспокоит его ухмылка.

«Он не знает наверняка», — убеждаю я себя.

— Она пахнет плесенью… — повторяю я. Он переводит взгляд на мой рот, и я вздрагиваю.

— Дэлла хочет пойти куда-нибудь на ужин.

Я смотрю на свою поношенную одежду, которую надела специально для переезда.

— А мы не можем просто что-нибудь заказать?

— Она устала сидеть в четырех стенах и хочет прогуляться.

Я даже не разбирала вещи, а мне уже тяжело находиться в её доме.

— Ты собрала волосы в пучок, — замечает Кит. — Тебе очень идет.

Должно быть, Дэлла научила его этому слову. Пчелиный рой из волос мне нравился больше.