К черту мамонтов! (СИ)

Наташа протянула руку к торчащей вверх черной ручке. В этот момент у нее перед глазами мелькнуло размытое пятно. Следующее мгновение Арсений уже разливал кофе по чашечкам.

— Извините. — сказал он. Ям не подумав застиллился. Вернее, случайно. Другие элесты не знали, что я не один, а с новичком. Пока мы говорили, стилл создал протокол для элестов, по которому все элементы будут теперь сообщать перед слиянием о своей готовности. Вы нас подтолкнули к решению этой проблемы. Спасибо.

Арсений быстро поцеловал Наташу в щеку, перехватывая у нее готовую опрокинуться кофейную чашечку.

— Не надо, так больше, — шепнула она и стала смахивать с юбки несуществующие крошки.

— Так, больше не буду, — с улыбкой пообещал он.

Она, делая вид, что рассматривает книжные полки, краем глаза следила как Арсений насыпает и бесшумно размешивает сахар.

— Ваш кофе. С сахаром. Как вы любите, с одной ложечкой.

Наташа неуверенно приняла чашечку. Отпила. Кивнула, и в правду, вкусно.

«Уже знает, какой кофе я люблю. А что еще?» — напряглась Наташа. В голове зашевелись мысли о том, что стоит знать Арсению, а что нет.

— Да я знаю, что и как вы любите, даже то, о чем вы и не догадываетесь. Поверьте мне, вас ждет новая жизнь. Удивительно прекрасная!

Наташа, представив, о чем идет речь, покраснела.

— Будем на ты? — предложил он.

Наташа почувствовала пустоту в животе, голова пошла кругом, а кресло и пол под ним куда-то провалились, и она то ли летит, то ли падает. Вцепившись в подлокотники, она пыталась вернуться на твердую землю, а рот уже сам пищал:

— Конечно!

В дверь постучались. Секундой позже, не дожидаясь ответа, ввалился Федор Николаевич, принося с собой запах старого одеколона и стирального порошка. Шумно потянув носом, профессор отметил:

— Кофе? Уже готов. Хорошо! — а увидев Наташу напротив Арсения, совсем обрадовался. — Наталья! Еще лучше.

Федор Николаевич, не обращая внимания на знаки Арсения и насупленный взгляд Наташи, добыл из-под стола табурет, приземлился около столика и налил себе кофе в свободную чашечку.

— Так что там с приглашенными женщинами?

— Одна уже инициировалась, — буркнула Наташа, злобно глядя на Федора Николаевича. — Лиля.

— Боже мой! С первого раза! У вас легкая рука. Тащите всех, до кого этой рукой дотянитесь. И ногой. Может у вас и нога легкая? — он хохотнул поглядывая на Арсения.

— Федор, не наседай. И, между прочим, ты нам мешаешь. Я первую беседу с Натальей провожу. А ты врываешься без приглашения.

— Первая беседа, не первая брачная ночь. Я не помешаю. Давай беседовать с ней вместе. Я помню наизусть последнюю версию бесед, предложенных вамим. Мне же студентов по вашевой программе тренировать.

Федор Николаевич шумно хлебнул кофе с видом человека, который никуда не собирается.

Арсений развел руками, спрашивая Наташу:

— На чем мы остановились?

— Что будем на ты.

— А вы ребята, далеко зашли, — хохотнул профессор. — В разговорах.

Арсений, не обращая на него внимания, снова взял руки Наташи в свои и спросил ее:

— Наташа, как ты думаешь, когда человек счастлив, при каких обстоятельствах?

— Когда у него все хорошо. И конечно, это у всех по-разному. Некоторые счастливы, когда встревают, куда не просят. — Ответила она, посмотрев на профессора взглядом, способным прожечь негодяя насквозь и еще бетонную стену в придачу.

Арсений мягко улыбнулся и Наташа сразу же забыла, что рядом сидит Федор Николаевич. Она утонула в серых глазах — на нее смотрел великолепный мужчина, он говорил с ней, он хотел услышать ее, он хотел…

— Расскажи о счастливых людях, которых ты знаешь лично.

— Ну вот совсем счастливых я не знаю. Счастье оно такое. То есть, то нет, — ответила Наташа, помахав рукой перед собой.

— Хотя бы счастливые моменты.

— У меня есть двоюродная сестра Люся. Она одиннадцать лет не могла завести ребенка. — Наташа покраснела, подумав, что разговор заходит не на ту тему, потом мысленно махнула на условности рукой и продолжила:

— А хотела. Когда получилось, была на седьмом небе от счастья. От нее несло таким восторгом, что можно было руки греть, как от костра. Кстати, бесплодие это не ее проблема была, а бывшего мужа. Еще. Второй ее муж, Аркаша, от того, что станет отцом, был не в восторге. Ну в смысле, не против, но и не до небес прыгал. Он стал счастливым, когда у него бизнес в гору пошел. Он рискнул уйти с постоянной работы и открыл фирму, устанавливающую в сельских домах санузлы с водой из колодца, и прокладывал к тому же для этого канализацию. Стал много денег зарабатывать и еще, его деревенские благодарят подарками. То банку грибов домой принесет, кто куриную тушку, а яйца они давно не покупают. Счастливая пара, короче.

— Значит у Аркаши счастье в работе, а у Люси в рождении детей.

— Наверно.

— Мы глоферы, считаем, что счастье, это когда все что человек делает приводит его к реализации жизненной цели— целеуказания. Цель человека зависит от его уровня развития.