К черту мамонтов! (СИ)

— Три варианта. Наибольший вес имеет вариант предательства Натальей своего элеста. За ним идет отложенное решение. В этом случае ее нужно будет подтолкнуть к первому варианту. Лучший результат даст наше вмешательство в течение ближайших трех суток. Наименее вероятно, что Наталья расскажет про предложение своего нового приятеля своему элесту или ее службе. На этот случай есть заготовки про психическую ненормальность Германа. Придется им пожертвовать, а «Союз Стиллов» получит хорошее основание считать, что наличие стилла вне их влияния — дезинформация, а ее автор — сумасшедший, разговаривающим с утюгами. Вес достоверности такой информации стремится к нулю. Следовательно, это прячет нас в глубокую тень. Любое развитие событий улучшает нашу позицию.

— Как определить возникший вариант?

— Я построил модель ее поведения Натальи. Каждый из вариантов подразумевает определенное перемещение Натальи по острову на момент прибытия. В зависимости от ее внутреннего состояния и сделанного выбора…

— Понятно. Источник информации о перемещении?

— Камеры гражданских автолётов и спутники.

— Какие перемещения чему будут соответствовать?

— В первом варианте Наталья двинется к завтраку по дорожке, не срезая через газоны, как она это обычно делает. Во втором она будет бессистемно бродить по пляжу, медленно продвигаясь к столу, накрытому для завтрака. В третьем варианте она сразу зайдет в дом.

— Вероятность проверок Натальи искином службы тридцать восьмых? Возможные последствия?

— Вероятность проверки крайне высокая. Наталье это не понравится. В первых двух вариантах это увеличит ее активность в работе с нами. В третьем — может создать возможность для изменения ее поведения в нашу пользу.

— Теперь только твое мнение. Искин тридцать восьмых в состоянии просчитать твое существование?

— Крайне маловероятно. Если это случится, я задействую план Феникс.

— Какие еще есть варианты, кроме перечисленных трех?

— Других нет.

Глава 85

04.07.2029 07:40 Мальдивы

Наташа чувствовала себя так, будто у нее где-то что-то чешется, но почесаться и даже понять, что и где — невозможно.

Ей до тошноты опротивел едва заметный, но едкий запах антисептика, пропитавшего всю яхту Германа. Этот запах сумел пропитать ее платье и волосы и преследовал ее после того, как она сошла на берег. Он тащился за ней до автолёта и занудным призраком витал в кабине, напоминая о прошедшем вечере и, особенно, утре.

Из головы не шел разговор с Германом. По инструкции для первой линии о таком разговоре и предложении нужно было сообщить Васе или ВВ.

Незамедлительно.

При первой же возможности. И возможность была, даже не одна, а желания пользоваться ей не было. Говорить ни о нём, ни о том, что случилось перед этим, ни о самом Германе, Наташе не хотелось. Тем более ВВ.

Наташа представила себе ВВ, и ее передернуло.

Сухонькая седая дама — вредная старуха. На вид хрупкая, готовая сломаться от малейшего напряжения. На самом деле — бесконечный источник чудовищной силы напрягов и неожиданностей для кого угодно. Если кому-то требовалось кого-то согнуть в бараний рог, то ВВ заставляла сворачиваться таким образом самостоятельно.

Каждый раз, встречаясь с этой старушенцией, Наташа чувствовала себя даже не кроликом, а мышонком, попавшим в поле зрения удава. И если мышонок в очередной раз не был проглочен, то только потому, что удав оказывался слишком сыт.

ВВ без усилий, не давя и не повышая голос, заставила давать интервью этому извращенцу Двигуну. А Наташа наотрез не хотела иметь с ним вообще каких-то дел! И если вначале ее ответ был: «Нет. Нет! Нет, вы плохо слышали?», то через пять минут это каким-то непостижимым для Наташи образом превратилось в: «Да. Конечно. Как скажете». Она подозревала, что при небольшом желании ВВ, та заставила бы ее сказать: «Слушаюсь и повинуюсь».

Общаться с таким человеком, не создавая себе проблем, невозможно. Значит, общение нужно исключить.

Нет общения — нет проблем.

А Вася…

Что творится в его электронных мозгах, вообще никому не известно. Если ему туда что-то взбредет, то переубедить будет невозможно. Вчера хотел на острове запереть.

Нормально, да?

Что может решить искин, услышав рассказ Наташи о Германе и его просьбу?

При воспоминании о ней Наташе показалось, что волосы становятся дыбом.

Да, Лиля менялась.

Медленно и незаметно, но… Это был факт, и Герман заставил его заметить. Если правдой было и остальное, сказанное им, то весь мир становился зыбким и опасным. Для нее, для Лили, для всех глоферов.

Может быть, даже для всех людей.

Наташа представила себе, как она слышит о том, что все элесты умерли.

Все, в том числе и Лиля.

Дыхание перехватило. На глаза навернулись слёзы. Наташа всхлипнула и закашлялась.

Автопилот поинтересовался, не нужна ли помощь, и был послан к чёрту.

Вытерев слёзы, Наташа сделала несколько глубоких вдохов. Голова слегка прояснилась, снова обрела способность думать.

С другой стороны, Лиля пусть и меняется, пусть не такая, как когда-то, но это ее Лиля. А Герман, по сути, случайный знакомый, встретившийся буквально вчера.

И вопрос: кому из них доверять?