К черту! Но если ты сделала все эти глупости…

— Прочел по глазам, — ответил он и откинулся на спинку кресла, продолжив ее изучение.

— Еще один талант?

— Внимательность.

— Это и была твоя тайна?

— Твоя тайна, — поправил машинально.

И замолчал. Надолго. Вилла вернула ему зевок — сна не было, но зевок — зараза, от которой трудно избавиться.

— Я понимаю, что в Ристет день бесконечен, но мое терпение нет, — тонко намекнула на толстые обстоятельства.

— Я думал.

— И как, понравилось?

Губы Лэйтона дрогнули в улыбке. Как странно: за общими чайными церемониями его лицо и глаза почти не выражали эмоций. Он вполне мог сойти за чайник. А сейчас — пусть язвительный, колкий, но живой.

— Ты находишь меня интересным. — Лэйтон беспечно махнул рукой, мол, дело опять не в блоке.

— Глаза?

— Не только. Лицевая мимика. Глаза чуть сузились, зрачки расширились, взгляд сфокусировался, нос при этом чуть вздернулся, и ты пальцем потерла подбородок. Тебе надо научиться контролировать язык жестов.

— Зачем?

— Ты ведь планируешь быть ее императорским высочеством?

Вилла посмотрела на Лэйтона как на сумасшедшего.

— Я ничего не планировала, так вышло.

— Я не о том, что ты — дочь моего отца.

— А о чем?

— Если ты планируешь занять хоть какую-то приличную должность, или, как знать, стать хозяйкой одного из городов императора, тебе нужно многому научиться, и контролировать эмоции, жесты, мимику — это первостепенное.

И снова взгляд Виллы удивил: она явно не была в восторге от всего, что он перечислил. Но Лэйтон сделал еще одну проверку.

— Власть над другими невозможна без власти над собой.

— Ну, тогда проблем нет. Меня не интересует то, что ты говоришь, меня не волнуют перспективы стать твой копией, и сейчас мне настолько нудно, что я хочу выставить тебя за дверь, но деликатно себя сдерживаю.

Лэйтон моргнул от неожиданности, а потом расхохотался. И оборвал себя. Смех — забытая блажь.

— Если тебя не интересует власть, — спросил, отсмеявшись, — что ты делаешь в Ристет? Ты проводишь очень много времени с императором и это наталкивает на мысль, что тебе что-то от него нужно.

— Он — мой отец, к тому же, с кем мне проводить здесь время? С тобой?

— Ты бы хотела проводить время со мной? — Лэйтон резко подался вперед, но она не шарахнулась, как нашкодивший кот. Раскачивалась безмятежно в кресле и смотрела так же изучающе, как он секундой раньше.

— Мне кажется, тебе интересней без меня.

— Верно, — усмехнулся.

Но Вилла проигнорировала язвительность, продолжив так же спокойно:

— И без императора, и без Уны. И без Ристет, полагаю…

— И что же мне интересно? — подначил к ответу и невольно затаил дыхание. Скажет или нет? Угадает? Нет, нереально, потому что…

— Мода.

Он откинулся в кресле, вернул на лицо и в глаза лед, закрылся ментально на новый засов.

— Но ты не просто меняешь наряды, — голос девушки все равно пробивался сквозь холодные хрусталики, — скорее всего ты их создаешь.

В ту же секунду Лэйтон навис над ней. Руки по обе стороны кресла, глаза в глаза на расстоянии пяти сантиметров: в плен, чтобы не вырвалась; охватил холодной сетью. Дрогнешь — боль пройдет через висок и глазное яблоко. Моргнешь — разорвет капилляры.

— Никогда больше не говори эту чушь, — голос звучал мягко, нежно, убаюкивая возможное сопротивление. А для контроля послал видение, в котором непослушная девушка Вилла корчилась от невыносимой боли в пустых глазницах.

— Ты меня поняла, сестренка?

Она прищурилась, ресницы едва не сомкнулись, но взгляд снова вернулся к нему.

— Да.

Лэйтон отстранился, медленно, недоверчиво, но запугать девчонку оказалось несложно. Нет в ней того дара, о котором столько судачат. Нет. Простая, обычная, слабая…

— Я сохраню твою тайну.

Не веря, он уставился на ее губы, запросил повтор в микросекундах, и звуковое видение, сказало то же, что он услышал ранее. Она сохранит его тайну?!

Да кем она себя возомнила?!

Пора поставить на место. Да, собственно, он за этим и заглянул.

— Хорошо, — расплылся в примирительной улыбке. — Ты сохранишь одну тайну, а я открою тебе другую.

— Я слушаю.

Лэйтон заметил, как девушка внутренне подобралась, приготовившись к худшему.

— Я мог бы просто рассказать, но она стоит того, чтобы увидеть своими глазами. Я покажу тебе. Это будет моим подарком в день твоего обращения.

— Такая таинственность в голосе, могу себе представить, что ты задумал… — пробормотала Вилла.

— Нет, — отчеканил Лэйтон, — я к этому не имею никакого отношения. И нет. Ты даже представить себе не можешь, что это.

Довольный собой и произведенный эффектом, Лэйтон телепортировался в Город Разбитых Зеркал и пребывал в прекрасном расположении до позднего вечера и боя часов, напомнивших о возвращении в Ристет. К матери, которая мечтала однажды увидеть его властителем мира. К отцу, который не видел в нем властителя даже одного города. К сестре, которая…

Он встряхнул головой, прогоняя мелькнувшее видение-повтор из сегодняшнего разговора. Хотел он того или нет, все события записывались и всплывали по мере необходимости или самовольно, напоминая, заставляя увидеть то, что он упустил.

Но что особенного в этом видении?