К чести России (Из частной переписки 1812 года)

Все наши три армии открыли уже между собою связи и могут стремительнее действовать на вражеское поражение. Макдональд, сказывают, должен был уйти из Курляндии от злости прус [с] ких войск, которые были под его командою. Ожидают подтверждения. О революции во Франции(51) не перестают говорить с разными дополнениями. Будто бы вновь избранный король есть герцог Ангулемский, женатый на дочери Лудовика 16-го, что императрица Луиза не взяла с собою в Вену короля Римского, а требовала настоящей своей дочери Анны, которая подменена, что Наполеон объявлен похитителем престола Бурбонского и что Талейран всю сию революцию по прозьбе нации произвел в действо весьма покойно. ...

С. И. Мосолов - дочери и жене.

18 [ноября]. Ольгово

Милая Сонюшка, здравствуй с маминькой!

Хотя неприятное для вас будет, но должен уведомить: мой дом сгорел и все то, что в нем было, от просвещенных французов. А что вынесено было со мною, то все ограбили, словом сказать, остался в одной одежде и рубашке. Лежал в чужом саду под пламенным небом ровно 13 дней. Да еще и последнее тиранство со мною сделали: изрубили мне руку за то, что я сапоги с ног не дал снять. Вот каковы наши учители. Ни одного храма в Москве не осталось, который бы не ограбили и не осквернили. В то ж время еще больше простудился, ибо раздевали мужчин и женщин до самой рубашки, от того получил плиорет и теперь еще стражду, лежу болен в Ольгове у Ст[епана] Степановича(52). Благодарю бога, что есть мне легче. Он и Другие люди добрые меня снабжают то одеждою, то бельем.

Пиши, бога ради, ко мне почаще. Твои письма будут мне служить отрадою и лекарством в моей горести. Видно, богу так угодно, чтоб вечно страждал: не был богат, а конечно потерял всего с вещьми на 40 000 ру., сбиравши клочками 47 лет, а в 13 дней все пропало. Если б я не был болен, приехавши от Талызина, лихорадкою, то мог бы уехать так, как и все сделали. ... Целую тебя душевно и сердечно и прошу бога, чтоб бог сохранил тебя и дал бы мне хотя [бы] то счастье, чтоб я мог когда-нибудь тебя еще видеть. Есть и пребуду тебе верный друг Сергей Мосолов.

Маминьке мое почтение объяви. ...

М. И. Кутузов - жене.

19 ноября. Перешед Березину

...>Не могу сказать, чтобы я был весел - не всегда идет все так, как хочется. Все еще Бонапарте жив.

Детям благословение. Верный друг Михаила Г[оленищев]-Ку[тузов].

М. И. Кутузов - жене.

20 ноября. [Без места]

Я вчерась был скучен, и это грех. Грустил, что не взята вся армия неприятельская в полон, но, кажется, можно и за то благодарить бога, что она доведена до такого бедного состояния.

Д. С. Дохтуров - жене.

22 ноября. [Ок. Минска]

Здравствуй, друг мой Машинька. Я, благодаря бога, здоров, и мы идем вперед. Сегодня вся наша армия возле Минска, верст 27, а завтра пойдем далее мимо Минска, оставляя оный влево. Неприятель бежит, и Чичагов, Витгенштейн, и наш авангард, и Платов его преследуем. Слава богу, все идет весьма хорошо. У нашего злодея нет почти ни артиллерии, ни кавалерии - все взято у него во время его ретирады из Москвы. Кажется, сей пример его отучит входить в Россию. Никогда и никто так много не терял, как сей славный человек, и [он] не скоро после сего оправится.

Не знаю, друг мой, что с нами будет. Но мне кажется, что нас далеко не поведут. Мы весьма расстроены, нам непременно должно дать отдохнуть и комплектоваться. Итак, ежели остановят нас на границе, то я выпрошусь к тебе на несколько времени.

Сего дня князь Кутузов поехал к Чичагову, надолго ли, не знаю. Мне кажется, что его присутствие там нужно, ибо наш адмирал управляет все по ветрам(53).

М. И. Кутузов - жене.

26 ноября. Между Минском и Вильно

Я, слава богу, здоров, мой друг, и все гонимся за неприятелем так же, как от Москвы до Смоленска. И мертвыми они теперь теряют еще более прежнего, так что на одной версте от столба до столба сочли неубитых мертвых 117 тел. Князь Сергей Долгорукий здесь и говорит каламбуры по-прежнему, и иногда очень приятные, но теперь в отчаянии от зависти, что один молодой человек сказал на Бонапарте: "Koutousoff, ta routine m'a dero-ute" (54). Надобно знать, что село Тарутин, где был мой укрепленный лагерь, наделал неприятелю все беды. ...

Эти дни мороза здесь 22 градуса, и солдаты все переносят без ропота, говоря: "Французам хуже нашего, они иногда не смеют и огней разводить. Пускай дохнут".

Детям благословение.

Верный друг Михаила Г[оленищев]-Ку[тузов].

Н. М. Карамзин - И. И. Дмитриеву.

26 ноября. Нижний [Новгород]

Любезнейший друг! К сердечному моему утешению получил я вдруг два письма от тебя. Скажу вместе с тобою: как ни жаль Москвы, как ни жаль наших мирных жилищ и книг, обращенных в пепел, но слава богу, что отечество уцелело и что Наполеон бежит зайцем, пришедши тигром. Ты, любезнейший, удивляешься неосторожности московитян, но отцы и деды наши умерли, а мы дожили почти до старости без помышления о том, чтобы неприятель мог добраться до святыни кремлевской. Не хотелось думать, не хотелось верить, не хотелось трусить в собственных глазах своих. Нас же уверяли, ободряли, клялись седыми волосами и проч. ...