К чёрту мечты!

Прямо перед дверями изолятора, мне стало совсем страшно, и я застыла в нерешительности. Что же я делаю? Доиграюсь ведь! Нахлынуло чувство, что я сейчас добровольно лечу в ловушку и как только шагну внутрь, она навсегда захлопнется. Хотелось бежать домой и плевать на метку нарушителя, но за моей спиной внезапно появился Тимьян. Он, наверное, наблюдал из темноты за моими метаниями и, заметив, что я трусливо топчусь у порога, решил подтолкнуть и отрезать путь к отступлению. Сильные руки обняли и прижали мою спину к твёрдой мужской груди и, склонившись, он хрипло зашептал мне на ухо, задевая его губами и заставляя кружиться голову. Принуждая позабыть обо всех сомнениях.

— Смелее, девочка моя, — эти чувственные звуки предсказуемо превратили меня в кисель, лишая воли, здравого смысла и ослабляя колени, — я помогу, идём.

И мы сделали шаг за порог. Он так меня и не отпустил, ведя до самой лестницы, оставаясь позади. Но и у неё не разжал объятий.

— Пусти, я поднимусь сама, — я тоже шептала, потому что голосом не владела.

— Нет. Вместе. Поднимайся. Делай шаг. — Приказал он, и я подчинилась.

Тимьян поднимался на пару ступенек ниже меня, продолжая прижиматься к спине. Благодаря разнице в росте, сейчас мы оказались на одном уровне, и я шеей ощущала его жаркое дыхание, которое шевелило выбившиеся из причёски волосинки. Боги, разве я выдержу эту пытку наслаждением? Меня слегка потряхивало, и ноги с руками слушались плохо, можно сказать, что Тимьян поднимал меня на сеновал сам.

Когда мы добрались до верха, я краешком сознания отметила, что он подготовился к моему приходу: на златоцвете был расстелен огромный толстый плед и валялись подушки. Серьезный подход, он явно не хотел, чтоб кому-то из нас сено впилось в голое место. Но зря старался. Как бы у меня не сносило крышу, но сегодня ничего не будет. Я устою против него. Надеюсь. Потому что лёгкой добычей становиться не желаю, и про советы Лолис ещё помню.

Пока я настраивала себя на благоразумный лад, Тим пробрался вперёд и лёг на плед спиной, протянув мне руку.

— Иди сюда, не бойся.

— Я не боюсь, — подползла к нему на четвереньках и вложила свою руку в его.

Тим дёрнул меня на себя, и в тоже мгновение я оказалась лежащей прямо на нем, обвитая его руками, как прочными канатами. Лицом к лицу. Глаза в глаза: его карие затянуло поволокой возбуждения, наверное, как и мои зелёные.

Одновременно с этим, животом я ощущала, как сильно он меня хочет: всё это подействовало на меня как самый мощный афродизиак. Я часто-часто задышала, а из горла вырвался всхлип, послуживший сигналом к решительным действиям для Тима.

Он обхватил мою голову рукой, зарывшись всей пятерней в волосы и, притянув к себе, накрыл губы поцелуем, одновременно переворачивая нас. Меняя местами и накрывая собой.

Это был полный улёт! Я парила над землёй, и сейчас для меня существовали только его жадные губы, дерзкий язык, запах: терпкий, горьковатый, который присущ только ему одному и к которому я успела привыкнуть за время вечерних прогулок на Громе. В ушах стояли наши тихие стоны и сбившееся дыхание. Сколько это длилось — я не знаю, как и не знаю, каким чудом мне удалось вынырнуть из этого глубокого омута возбуждения. Но, когда Тим оторвался от меня всего на миг, чтоб дать нам двоим глоток воздуха, я себя ущипнула. И вдруг осознала и то, что футболка моя задрана, и то, что он лежит у меня между ног, потираясь своим каменным стояком о моё самое сокровенное. И то, что я обнимаю его ногами, да и руки мои зарылись в его вихрах, ну а ширинка на моих шортах уже расстёгнута, но, слава Богам, и они, и трусики — на месте. Это меня отрезвило и, скинув ноги с Тима, я легонько его толкнула в грудь. Кстати, рубашка на нем тоже была расстёгнута. Это я, что ли? Вот это способности!

— Один.

— Мне мало одного, Яни.

Мы не сводили друг с друга глаз, и я чётко поняла, что сегодняшнее приключение пора заканчивать, иначе точно дойдем до конца.

— Хорошенького понемногу, Тим. Слезь с меня.

— Продолжим завтра. Завтрашний поцелуй будет ещё дольше, сладкая моя.

Он не стал меня удерживать и откатился на плед, развалившись на подушке и закинув руки за голову, ничуть не стесняясь своего вздыбленного достоинства. Хотя, чего ему стесняться? Ему впору гордиться.

— До завтра, Тим.

Я отползала к лестнице: надо бежать домой и заняться кое-чем самостоятельно, чтобы снять возбуждение. Очень хочется, так сильно, что не смогу уснуть без разрядки. Думаю, Тим займётся тем же, думая обо мне.

— Буду мечтать о тебе всю ночь.

Ну, точно! Как и я, но вслух я этого не скажу.

Быстро спустилась с сеновала и помчалась домой. Интересно, я выдержу эти четыре вечера? А если не выдержу, на каком поцелуе сдамся? Ну а уж если Метелица понесёт от Грома, тот тут и к гадалке не ходи. Четыре подряд я точно не выдержу. Интересно, мне теперь надо хотеть, чтоб Метелица оказалась жеребой или нет?