К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)

— Ну конечно, теперь он у них снова «Мальчик, Который Выжил», — мрачно заметил Рон. — Быстро же они забыли, как обзывали его выскочкой с мозгами набекрень! — На тумбочке у его кровати лежала огромная груда шоколадных лягушек; взяв оттуда целую горсть, он кинул несколько штук Гарри, Джинни и Невиллу, а потом сорвал зубами обертку со своей. На руках у него все еще краснели глубокие рубцы, оставленные щупальцами мозгов. Мадам Помфри объяснила ребятам, что раны, нанесенные мыслями, заживают дольше любых других, — впрочем, обильно смазывая, шрамы Рона Летейским эликсиром доктора Летто, она сумела добиться заметного улучшения.

— Да, они отзываются о тебе прямо-таки восторженно, — заметила Гермиона, пробегая статью глазами. — «Одинокий голос правды… Этого мальчика считали неуравновешенным, но он ни разу не дрогнул под градом насмешек и клеветнических заявлений…» Гм… — Она нахмурилась. — Почему-то я нигде не вижу ни словечка о том, что эти насмешки и клеветнические заявления появлялись именно на страницах «Пророка»…

— Чему ты удивляешься? — усмехнулась Панси, — Пророк так прогнил изнутри, что даже своих ошибок признавать не хочет.

— Особенно если учитывать то, что Пророк подчиняется Фаджу, — сказал Драко. Гермиона слегка поморщилась и приложила ладонь к ребрам. Проклятие Долохова подействовало на нее не в полную силу, поскольку черный маг не успел произнести заклинание вслух, однако мадам Помфри, осмотрев, Гермиону заявила, что «здесь определенно есть над, чем поработать». Каждый день Гермионе приходилось принимать с десяток целебных настоек, она быстро шла на поправку и с нетерпением ждала, когда же ей, наконец, разрешат покинуть больничное крыло. — «Как рвался к вершинам власти Вы-Знаете-Кто» — страницы со второй по четвертую, «О чем умолчало Министерство» — страница пятая, «Почему никто не слушал Альбуса Дамболдора» — страницы с шестой по восьмую, эксклюзивное интервью с Гарри Поттером на странице девятой… Да уж, — Гермиона сложила газету и кинула ее на одеяло, — теперь им долго будет, о чем писать… И вовсе оно не эксклюзивное, это интервью, — оно ведь было в «Придире» еще несколько месяцев назад…

— Значит, после возвращения Дамболдора все неприятности кончились? — хватая со шкафчика Рона сладость, спросила Панси.

— Да, — ответил Невилл. — Все снова идет своим чередом.

— Филч небось на седьмом небе от счастья? — поинтересовался Драко

— Не сказала бы, — возразила Джинни. — По-моему, он чувствует себя просто ужасно… — Она понизила голос до шепота. — То и дело повторяет, что в Хогвартсе никогда не было такого замечательного директора, как Амбридж. — Все шестеро оглянулись. Профессор Амбридж лежала на кровати напротив, неподвижно уставившись в потолок. После возвращения в замок она, насколько знали ребята, еще не произнесла ни единого слова. Почему — не известно. Ее мышиного цвета волосы, обычно аккуратно уложенные, теперь были растрепаны и в них до сих пор виднелись мелкие прутики и листья, но в остальном она выглядела вполне здоровой.

— Мадам Помфри говорит, что у нее нервное потрясение, — шепнула Джинни.

— Кстати, что вы с ней сделали, когда мы покинули замок? — удивилась Гермиона, поглядывая то на Панси, то на Драко. Те лишь уклонялись от ответа. — Неужели Круцио применили?

— Мерлин с тобой, — крикнула Панси, — я это заклинание даже слышать не хочу.

— Тогда что?

— Я оглушила её, с помощью её же палочки, — сказала Панси, — затем немного подправила ей память…

— Обливэйт всё-таки выучила, — огрызнулась Гермиона.

— Изменила, а не стёрла, — шикнула Панси, — я решила внушить ей, что её похитили кентавры.

— Оригинально, — усмехнулся Гарри, давая Панси «пять», — теперь понятно, почему она так реагирует.

— Ты о чем? — удивился Рон. Гарри тихонько поцокал языком. Амбридж подскочила в кровати, с диким видом озираясь по сторонам.

— Что-нибудь не так, профессор Амбридж? — высунувшись из кабинета, окликнула ее мадам Помфри.

— Нет… нет, — пробормотала Амбридж, снова опускаясь на подушки. — Кажется, померещилось… — Гермиона и Джинни прыснули, зажав ладонями рты.

— Кстати, о кентаврах, — сказала Гермиона, немного придя в себя. — Кто теперь преподает прорицания? Флоренц остался у нас?

— По-моему, у него нет выбора, — ответил Гарри. — Другие кентавры уже не позволят ему вернуться.

— Может, они с Трелони будут преподавать вместе? — предположила Джинни.

— Я лучше буду сама его преподавать, нежели позволю сделать это Трелони, — буркнула Гермиона, делая глоток тыквенного сока.

— Да ты же ноль без палочки в Прорицаниях, — улыбнулась Панси. В неё сразу же полетела подушка.