К далеким голубым горам

Из всех присутствующих самым старым моим другом был Джублейн, с той случайной встречи, когда он помог мне выбраться из первой моей серьезной беды. А теперь… больше я его не увижу. Или увижу когда-нибудь? Кто может сказать наперед в таком мире?

И все же нас сжигало нетерпение — и Эбби не меньше, чем меня, — нетерпеливое желание заглянуть за те голубые горы, найти новую страну, проложить борозду в новой земле и увидеть, как зеленеют всходы под солнцем новой весны. Ибо земля за горами — это всегда мечта и призыв, и каждому поколению нужна она, эта мечта о каком-то отдаленном месте, куда надо дойти.

Мы пересекли океан, чтобы прийти сюда, — почему? Что гнало нас сильнее, чем других? Почему Пим идет с нами, а Джублейн — нет? Почему порывистый Джереми Ринг, а не Джон Тилли?

До этих мест мы дошли вместе, а теперь какой-то неведомый порыв, какая-то внутренняя тяга, какой-то странный побег, проросший в наших существах, выбирает из нас тех, кто двинется на запад.

Выбирает? А может, сами мы делаем этот выбор? Нет, никогда не перестану я гадать, почему этот человек, а не другой…

Последним нашим приобретением у Питера Киллигрю были три легкие и крепкие лодки, которые мы привезли на палубе, чтобы спустить на воду уже здесь. Сейчас мы их приготовили, а тем временем спустились на флейте по течению и поплыли вдоль залива на юг, к другой реке, побольше — это Уа-га-су так говорил: «река побольше».

Я много времени проводил с Уа-га-су. Он сразу узнал местность на моей карте, ткнул пальцем в заливы, провел по рекам. То здесь, то там он указывал мне изменения в русле реки или какие-то места, нанесенные неверно.

— Каждый год я буду проходить вдоль этих берегов, — говорил Джон Тилли, — и другим скажу, чтобы посматривали, нет ли твоего сигнала.

Еще раз я показал ему на карте местность, где собираюсь поселиться.

— Конечно, заранее никак не узнаешь, пока сам не доберешься, но, думаю, я буду плыть по реке до того места, где она вытекает из гор. А после поищу какую-нибудь долину, или ложбину — какое-то укрытое место, которое можно оборонять, — вот там мы и поселимся.

У нас есть орудия и инструмент, есть семенное зерно и много боеприпасов. Весной мы посеем семена, а еще попытаемся искать минералы — не столько золото, сколько полезные минералы, а там и застолбим себе землю. Я даже для тебя застолблю участок — на случай, если вдруг передумаешь.

— Барнабас! — Это Джублейн положил руку мне на плечо. — Не смогу ли я, даже в этот, самый последний момент, убедить тебя не делать этого? Очень нескоро придут сюда другие белые люди, и еще дольше им понадобится времени, чтобы достичь гор. Вас будет очень мало, и вы будете одни. Подумай об Абигейл… без женского общества, без дружбы, без удобств…

— Там будет Лила. А друзей мы заведем среди индейцев.

— Ты на это надеешься? Ну что ж, — он пожал плечами, — пусть будет так. Может, это твое предназначение, Барнабас. Но если у тебя будут сыновья, хоть одного из них отправь домой, в Англию. Здесь им не получить образования.

— Мы их выучим. У меня есть книги. И все же одно дело ты можешь сделать, Джублейн. Ты помнишь, где мы первый раз прятали наши меха? В пещере?

— Помню.

— Если соберешься в эти края, привези книг, заверни их получше в клеенку и спрячь там. Может, когда-нибудь мы вернемся на побережье, тогда заглянем туда.

Снова мы пожали друг другу руки, а потом заговорили на другие темы, и наконец, когда наш корабль бросил якорь против устья реки и наши три лодки были спущены на воду и загружены нашим снаряжением — на двух мы собирались грести, а третью тащить за собой на буксире, — неожиданно снизу пришел Саким.

— С твоего разрешения, — сказал он негромко, — я отправлюсь с вами. Там, куда вы направляетесь, вам рано или поздно понадобится лекарь, а твоей жене он точно нужен будет. Мне хотелось бы пойти с вами.

На мгновение у меня язык отнялся. Я просто протянул руку, а он ее пожал; итак, наш отряд теперь стал сильнее и больше — больше на самого талантливого человека, какого я в жизни встречал.

* * *

В первой лодке находился Уа-га-су, наш проводник и переводчик, Эбби, Лила, Саким, Пим Берк, Черный Том и я.

Во второй лодке плыли: Тим Гласко, крепкий молодой парень квадратного сложения, светловолосый и веселый, который был прежде бродячим кузнецом; Джон Куилл, бывший батрак в большом поместье в Англии; Кейн О'Хара, служивший солдатом-наемником; Питер Фитч, тонкий, жилистый, не знающий устали человек, который сначала работал на верфи, а потом стал корабельным плотником; Мэттью Слейтер, фермер; Барри Магилл, который был медником и ткачом, и, наконец, Джереми Ринг.

Эбби твердо смотрела только вперед, на реку перед лодкой; лицо у нее немного побледнело, глаза были большие и серьезные. Лила ни разу не оглянулась назад, впрочем, думаю, она вообще никогда не оглядывалась назад, если уж разум ее выбрал путь, по которому идти.