К Фифи

Учу законы Хаммурапи,
Чтоб терракотовых вождей
Диктаторов чужих сатрапий
Я понимал бы как людей…

В горячей мгле Мессопотамий
Там где поэт Саддам Хусейн
Создал режим гиппопотамий
А янки прыгали в бассейн

Потомки бродят Хаммурапи
Стенают и стреляют вдаль
А с терракотовых сатрапий
Собрали финик и миндаль

Эдем меж Тигром и Евфратом!
…Затем повесили его,
Кадык его объяв канатом,
И снявши смерть на видео.

Ф.

И в тело ваше узкое, глубокое.
Мое заходит тело одинокое
И тело ваше, влажное, кривляется,
Сжимается, дрожит и разжимается…

В окно заглядывает небо любопытное
Что в комнате возня парнокопытная
Что фырканья, что стоны, сквернословия
И грива ваша виснет с изголовия…

Ф.

Бедрышки хрупкие ваши
Всех и овальней и краше…
Груша! Какие лекала!
Помню, собакой стояла,
Попкой красивой играя,
Сука моя молодая!

Девка моя! Потрох сучий!
Мучай меня дальше, мучай!
Сдавливай задним проходом,
Путайся, хочешь, со сбродом!

Но приходи, улыбаясь!
Вечером, переминаясь,
Стаскивай куртку в прихожей
Не добираясь до ложа,
Стань моя девочка, doggy,
Шире раздвинь твои ноги…

Старый развратный козел, —
Ввел я себя в тебя, ввел!
«Сука, кобыла, собака…
Вот тебе, вот тебе!» всяко…

Ведь все ушли в конце концов

По-деловому ездят «кары»
Туда-сюда, сюда-туда
Сквозь затрудненные бульвары
Сквозь пережитые года

Еще «полуторки» я помню
Они в резине молодой
А в них стояли, словно кони,
Солдаты потною толпой,

Голов ежи, на них пилотки
Послевоенные улыбки
Тех женщин ботики и «лодки»
Да, были среди них красотки,
Хотя вокруг не пели скрипки…

Рычали краны и прицепы
Собою стройки бороздили
Эфир? «Хованщины», «Мазепы»…
А вдалеке кирпич носили…

Отец мой, в гимнастерке новой
Журнал он «Радио» читает
А мать стоит на все готовой,
Но для чего, сама не знает…

По-деловому ездят «кары»
По набережной, где река
Лежит пустая… За бульвары.
А ну-ка выпьем коньяка!

За тех, кто жил, их больше нету
За женщин в ботиках, отцов,
Тех, чей сапог топтал планету
За этих русских храбрецов
Ведь все ушли в конце концов…

Фифи (вид из спальни)