К гадалке не ходи (СИ)

- Ну, что расскажешь? – Лукерья поставила на плиту чайник и присела рядом, переводя насмешливый взгляд зеленых глаз с одного парня на другого.

- Дух смерти, - Матвей сосредоточился и посерьезнел. – Уже неделю плачет для Валеры.

- Это плохо, - Лукерья покачала головой, но взгляд ее все еще был веселым.

- Что нам делать?

- Тебе-то что? Своей дорогой иди. А ему не позавидуешь, считай, песенка спета.

Валера аж задохнулся от такого равнодушия. И дара речи лишился.

- Не могу, - Матвей нахмурился. – Подскажи хоть что-нибудь, Лукерья.

- Ты же знаешь, что от смерти никому не уйти, - в этот момент закипел чайник, и хозяйка дома встала, чтобы угостить их.

- И это говоришь ты. Ведьма, которая уже несколько сотен лет играет в прятки со смертью.

Матвей посмотрел на нее выжидающе, Валера все еще молчал, переводя взгляд то на парня, то на девушку. Лукерья сверкнула глазами.

- Значит, Фаня тебе рассказала об этом.

- Об этом и о многом другом. Помоги, Лукерья! – в голосе Матвея послышались умоляющие нотки. Валера удивился: с чего этот парень вдруг так просит за него?

Девушка вздохнула, разлила по чашкам душистый смородиновый чай и снова села.

- Что ж, возможно, способ избежать смерти есть. Но стопроцентной гарантии он тоже не дает.

- Какой? – Валера впервые подал голос, насторожившись.

Лукерья посмотрела на него и усмехнулась.

- Ритуал Жизни, конечно. Вы очень вовремя пришли ко мне, как будто сама судьба вас привела. Ведь сегодня ночь на Ивана Купалу.

Валера с недоумением посмотрел на Матвея, а тот задумался.

- Ритуал Жизни? Кажется, я что-то такое читал в бабушкиных книгах… не помню только.

- Все до смешного просто. В ночь на Ивана Купалу, единственный раз в году, можно провести ритуал Жизни. Очиститься в воде, затем в огне, а потом исполнить танец жизни. Вот и все, - в конце своей речи Лукерья заливисто рассмеялась, глядя на них.

Ему показалось, или она и вправду облизнулась? Валера насторожился. Матвей побледнел.

- Что значит – очиститься в воде? Искупаться?

- Ну да, - Лукерья сверкнула глазами. – Очиститься в огне – прыгнуть через костер. Исполнить танец жизни – заняться любовью при свете луны. Как бы перерождение. Может помочь.

Матвей молчал. Валера раскрыл рот от удивления.

- Стоп, подожди. Купание и костер еще куда ни шло, но секс… с кем я буду сексом-то заниматься?

- Как с кем? – она приняла невинный вид. – С ним, - и ткнула пальчиком в Матвея.

Тот словно воды в рот набрал, покраснел и опустил глаза в чашку с остывшим чаем.

- Ты с ума сошла? Я не буду трахаться с парнем!

- Фу, как грубо. Не выражайся. И, кстати, никто тебя не заставляет. Хочешь – выполняй ритуал, не хочешь – готовь гробик, - Лукерья наморщила носик и отвернулась.

- А ты что скажешь? – Валера повернулся к парню, который все еще смущенно сопел рядом.

- Ну… - промямлил тот, не поднимая взгляд. – Если хочешь, то с танцем жизни я тебе помогу.

Валера заткнулся на долгих пару минут, осознавая услышанное. Мысли метались в голове, пытаясь найти приемлемый выход.

- А с тобой нельзя? – наконец, спросил он Лукерью, и та разом посерьезнела.

- Нельзя.

- Почему?

- Потому.

- Почему нельзя-то? Не нравлюсь, что ли?

- Не нравишься.

- Ей нельзя сексом заниматься, - снова пробормотал Матвей, все еще пунцовый, - она силу потеряет.

Валера в очередной раз впал в ступор. Потом вздохнул.

- Ну, наверняка здесь есть незамужние девушки, которые согласятся приятно провести время…

- Здесь таких нет. Есть только незамужние старухи, которые давно забыли, что значит «приятно провести время», - Лукерья снова засмеялась.

- Блядь! – выругался Валера, и на него тут же выплеснулся весь недопитый чай из кружки.

- Я же просила, не выражайся, - строго проговорила Лукерья.

Валера стер салфеткой влагу с лица и перевел на нее взгляд.

- Как ты это сделала?

- Как-как… я что, по-твоему, просто так ведьмой зовусь? Так, дорогие мои, решайте скорее. Если соглашаетесь на ритуал, то я, так и быть, выделю вам комнату на двоих. Если не соглашаетесь – тогда освобождайте пространство, у меня еще куча дел на сегодня запланирована.

Валера от такого хамства просто онемел. Зато Матвей очнулся.

- Можно мы наедине побеседуем десять минут?

- Можно. Валите во двор.

Они вышли на крыльцо и присели на ступеньки. Валера чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. Матвей же, наоборот, посерьезнел, нахмурился и что-то обдумывал.

- Надо попробовать, - выдал он спустя пару минут активной мозговой деятельности.

- Ты в своем уме? – Валера даже отодвинулся от него как можно дальше.

- Ты сам подумай, других выходов нет.

- И что? Прямо вот пойдем и трахнемся с тобой? Учти, я тебе свой зад в жизни не подставлю, лучше смерть.

- И не надо, - кивнул Матвей. – Я буду снизу.

Валера подумал, что так он скоро совсем забудет, как надо разговаривать – настолько его обезоружили слова парня.

- Вот так просто? Ты что, гей?

Матвей покраснел до кончиков ушей.

- Не знаю… не пробовал ни разу. Но я… мне всегда хотелось…

Валера вскочил и отошел от него на пару шагов.

- Хотелось хуй в жопу? Так, что ли?