К грядущему триумфу

Лично Рейсандо задавался вопросом, подозревал ли Микилни, что начальник штаба его адмирала — и его адмирал, если уж на то пошло, — ни на минуту не верил, что из всех людей Алвин Хапар мог быть предателем флаг-офицера, которому он так долго и хорошо служил. Они никогда конкретно не обсуждали это, но Рейсандо был совершенно уверен, что Камелка разделял его собственные подозрения о том, что на самом деле делал Хапар, и о причине, по которой кто-то, кто предположительно был наемным убийцей, выстрелил графу Тирску в плечо, а не в сердце.

И в конце концов это не принесло чертовски много пользы, — сурово подумал он. — Этот ублюдок Клинтан все же приказал увезти дочерей графа в Зион. А потом этот чертов корабль взорвался! — Он мысленно покачал головой. — Видит бог, они — и граф — заслуживали большего. На самом деле, я чертовски уверен, что Бог точно знает это… что бы там ни думал этот жирный блудник в Зионе. И я не единственный доларский морской офицер, который так думает!

Он заставил себя отогнать эту опасную мысль и вместо этого сосредоточился на Микилни.

— Мне это тоже не нравится, капитан, — тихо сказал он, — но коммандер Камелка прав.

Тихий вздох, казалось, прокатился по каюте, когда он произнес это. Свирепый взгляд Микилни не ослабел, но он приобрел другую остроту, остроту человека, который знал, что то, что он слышит, не изменится, как бы сильно он этого ни хотел.

— Что вы предлагаете нам сделать вместо этого… сэр? — спросил он через мгновение.

Рейсандо почувствовал вспышку гнева, но подавил его. Пауза перед последним словом Микилни не была проявлением неуважения, и он это знал. Горечь и разочарование, да, но не совсем неуважение… в основном, во всяком случае.

— Из того, что вы говорите — и я действительно не могу с этим спорить, как бы мне этого ни хотелось, — продолжил капитан, — мы никогда не сможем сражаться с этими жалкими ублюдками. В таком случае, какой смысл сохранять наши корабли?

— Что ж, — Рейсандо был удивлен почти причудливой ноткой, прозвучавшей в его собственном голосе, — полагаю, я мог бы указать, что сохранение жизни людей, которые находятся на этих кораблях, вероятно, имело бы смысл. — Лицо Микилни потемнело, и адмирал умиротворяюще поднял руку. — Знаю, что вы имели в виду, капитан, и действительно не пытаюсь быть легкомысленным, но наш обученный персонал представляет собой жизненно важный военный ресурс. Сохранение его для будущего служения короне и Матери-Церкви, будь то на плаву или на берегу, является законным соображением.

Он пристально посмотрел Микилни в глаза, и через мгновение капитан кивнул. У него даже хватило такта выглядеть немного смущенным.

— Возможно, более важно, — продолжил Рейсандо, — хотя мы не знаем, сколько этих… мощных броненосцев есть у еретиков, думаю, что маловероятно, что у них их много. Мы продемонстрировали, что у нас есть шанс сражаться против их обычных галеонов — даже их броненосных галеонов, таких как «Дреднот». Так что до тех пор, пока у них не будет достаточно этих проклятых штуковин, чтобы быть повсюду, наши корабли по-прежнему ценны, хотя бы как угроза — существующему флоту, если хотите, — чтобы ограничить свободу действий других кораблей еретиков — полагаю, вы бы сказали, их «обычных» военных кораблей. — Он поморщился. — Мне не нравится мысль о том, чтобы стать такими же пассивными, какими были деснаирцы до того, как еретики отправились за ними в залив Джарас, но если это единственная услуга, которую мы можем оказать джихаду, то мы, черт возьми, выполним ее!

Разочарование Микилни было очевидным, и многие другие офицеры в каюте явно разделяли его. Но они также кивнули, с сожалением признавая точку зрения адмирала.

— Так что же мы будем делать, сэр? — Тон Микилни был гораздо менее конфронтационным.

— Внешние батареи сообщают о легких отрядах еретиков, разведывающих каналы за пределами их досягаемости, — ответил Рейсандо. — Мы не знаем наверняка, сколько галеонов у них за горизонтом наших наблюдателей, но им нужно прикрыть два прохода — канал Норт и канал Бассет. Полагаю, — он изобразил ледяную улыбку, — они, вероятно, предполагают, что их броненосцы прикрыли канал Саут. Хотя, — добавил он, — наверное, мы могли бы обойти их за одну ночь. Но, честно говоря, сомневаюсь, что мы смогли бы сделать это незамеченными.

— Одной из возможностей было бы разделить наши собственные подразделения, отправить часть из них через канал Норт, а часть — через канал Бассет, но это просто напрашивалось бы на поражение по частям. Поэтому я предлагаю совершить вылет всей сосредоточенной эскадрой. У нас в руках верфи два галеона и винтовая галера, и мы не сможем вернуть их в строй вовремя, поэтому капитан Хармади отбуксирует их в гавань и обстреляет, чтобы предотвратить их захват.

Выражение его лица показало, что он несчастен при этой мысли, но он непоколебимо продолжал: