К грядущему триумфу

Этот акцент мог показаться… неуместным для ушей некоторых людей, учитывая его безукоризненно ухоженную внешность. Но только не для Томиса. Капитан мог быть чисхолмцем, но он узнал звук доков Теллесберга, когда услышал его, и были по крайней мере два десятка семей «рабочего класса» Теллесберга, которые соответствовали новомодному термину «миллионер». И в отличие от большинства материковых королевств, где новоиспеченные богачи усердно трудились, чтобы искоренить любые следы своего происхождения из речи и манер, чарисийцы смотрели на вещи несколько иначе. Они были так же непреклонны в отношении образования своих детей, в приобретении лучших вещей в жизни для супруга и семьи и в том, чтобы научиться не ставить себя в неловкое положение в деловых дискуссиях, но они были так же непреклонны в том, чтобы не забывать, откуда они родом. Это была одна из вещей, которые жители материка, упорно считавшие всех островитян невежественными деревенщинами, больше всего презирали в Старом Чарисе… и одна из вещей, которые больше всего нравились Томису.

— Если вы составите мне компанию, сэр, — сказал он, поворачиваясь к Абату, — я провожу вас в вашу каюту. Если только вы не хотите обратиться к корабельной команде?

Абат посмотрел на него, слегка склонив голову набок, но Томис твердо смотрел в ответ. По очень многим причинам очень четко проводилась грань между авторитетом флаг-офицера и капитана его флагманского корабля. Хотя коммодор или адмирал могли приказать своему капитану делать со своим флагманом все, что они пожелают; у них не было власти над тем, как капитан это делал. На борту любого корабля, особенно любого военного корабля, мог быть только один командир, и было важно, чтобы ни у кого никогда не возникало сомнений в том, кто этот командир.

Из-за этого традиция ИЧФ заключалась в том, что флаг-офицеры обращались к экипажам своего флагмана только по приглашению своих флаг-капитанов. Потребовался бы отважный капитан, чтобы отказать коммодору или адмиралу в разрешении обратиться к своему экипажу, но между предоставлением разрешения и направлением приглашения была явная разница.

— Я бы действительно сделал это — с вашего разрешения, капитан, — сказал Абат через мгновение. — И благодарю вас за снисхождение.

— Сэр Брустейр, — сказал Томис, по-прежнему спокойно глядя ему в глаза, — это будет честью для меня и моих людей.

Абат, возможно, слегка покраснел, но он кивнул и шагнул на приподнятый комингс среднего люка. Возвышение подняло его голову выше уровня плеча капитана Томиса, но ненамного, и флаг-капитан отступил назад. Абат задавался вопросом, не тактично ли он… преуменьшает разницу в росте.

— Корабельная команда, теннннн-хаттт! — рявкнул вахтенный офицер.

Имперский чарисийский флот уделял гораздо меньше внимания безупречной военной выучке и формальностям, чем большинство армий. Это был… практичный вид службы, военно-морской флот, который гордился тем, что выполнял свою работу и показывал свой коллективный нос аристократическим королевствам материковой части. Но он также был полностью способен выполнять это упражнение, когда того требовало настроение, и экипаж «Фладтайда» вытянулся по стойке смирно с точностью, которую не смогла бы улучшить даже храмовая стража.

— Вольно, — сказал Абат, повысив голос, чтобы его было слышно сквозь ветер, гудящий в вантах, и шум морских птиц, кружащих над якорной стоянкой, и ноги снова задвигались с той же точностью, опускаясь на палубу одним четким движением, когда они сложили руки за спиной. Это была не поза «вольно»; это была гораздо более уважительная поза «парадный отдых», и Абат почувствовал подозрительное покалывание в уголках глаз. Он задавался вопросом, не натренировал ли их Томис специально для этого момента, но почему-то сомневался в этом.

— Я благодарю вас и капитана Томиса за ваш прием, — сказал он им, сцепив руки за спиной и медленно обводя взглядом сотни внимательных лиц, — и не задержу вас надолго. Всем нам предстоит многое сделать, и я знаю, что все вы так же хорошо, как и я, знаете, почему мы здесь.

Он вынул одну руку из-за спины, чтобы помахать ею по кругу, указывая на переполненные воды бухты Ражир. Половина эскадры адмирала Сармута была в море; другая половина стояла прямо здесь на якоре, и прибытие адмирала Дариса заполнило сто шестьдесят квадратных миль бухты Ражир до отказа. Правда заключалась в том, размышлял он, что ИЧФ понадобится более крупная и удобная передовая база. Или даже, если все пойдет хорошо, несколько таких. Лично он был за Стелла-Коув на Земле Джека, по крайней мере, в качестве временной меры. Конечно, сначала им пришлось бы отобрать ее у королевского доларского флота, но это только делало ее более привлекательной для сэра Брустейра Абата… А «Фладтайд» и его спутники могли бы просто дать барону Сармуту средства для этого захвата.

Если, конечно, у него на уме не что-то еще более… авантюрное.