К грядущему триумфу

Вот почему Мейгвейр ввел драконовскую политику распределения персонала в армии Бога. Опытные механики, и особенно опытные мастера-механики, которые завербовались (или, все чаще, были призваны) в армию Бога, никогда не видели армейского плаца. Вместо этого они становились капралами или сержантами, которых передавали Дючейрну и назначали туда, где в них больше всего нуждались. Цифры, полученные таким образом, были ниже, чем можно было подумать, учитывая масштабы усилий армии Бога по ее восстановлению, но они были важнейшим компонентом производства оружия Дючейрна. Тем не менее, они были бы почти столь же ценны для армейских команд по техническому обслуживанию на передовой, и даже если бы это было не так, их образование, навыки и интеллект означали, что они представляли собой большой запас людей, которые могли бы стать отличными офицерами. Учитывая количество новых формирований, которые Мейгвейр был вынужден набрать и обучить, потеря стольких потенциальных офицеров была действительно болезненной.

— Аллейн, если бы был какой-нибудь… — начал Дючейрн, но Мейгвейр покачал головой.

— Я сказал, что не думаю, что мы могли бы придумать лучшие условия, и я имел в виду это, Робейр. Худшая часть — это задержка в подготовке наших новых подразделений к уровню, с которым можно надеяться противостоять чарисийцам в полевых условиях. Боюсь, количество опытных офицеров и сержантов, которых мы предоставили могущественному воинству пару лет назад, аукается нам сейчас в этом отношении. Но задержка означает, что харчонгцам придется нести еще большую нагрузку в полевых условиях дольше, чем первоначально планировали мои люди. — Выражение лица капитан-генерала было мрачным. — Мы надеялись, что они будут готовы к развертыванию к концу ноября. Теперь, похоже, я смогу отправить первые новые подразделения в путь к концу следующего месяца. Пройдет, по крайней мере, май и, скорее всего, июнь или даже начало июля, прежде чем мы сможем отправить основную их часть на фронт, и буду честен с тобой, Робейр. Даже когда мы доставим их туда, им все равно потребуется много дополнительной подготовки, прежде чем я сочту их пригодными для чего-то гораздо более сложного, чем удержание укрепленных позиций. Они, конечно, не будут равны чарисийской конной пехоте ни в каком мобильном сражении, это уж точно! Но мы ничего не можем сделать, чтобы изменить это, — он пожал плечами. — Боюсь, иногда единственный выбор — между плохим и худшим.

— За последние несколько лет много чего происходило, — кисло согласился Дючейрн. — Но мне кажется, что Рейнбоу-Уотерс придумал лучший способ использовать то, что мы можем ему дать.

— Предполагая, что он сможет воплотить свои планы в жизнь без каких-либо дополнительных… толчков под локоть от определенных партий в Зионе.

Тон Мейгвейра был еще более кислым, чем у Дючейрна. Но затем капитан-генерал снова пожал плечами.

— Правда в том, — сказал он казначею, — что у него гораздо больше шансов осуществить это, чем у кого-либо другого. И слава Богу, что у него есть работающий мозг!

— Из ваших уст в уши Лэнгхорна, — благоговейно согласился Дючейрн.

Тейчо Дейян явно намеревался вести свою собственную кампанию, и, принимая во внимание все известные факторы, его план кампании почти наверняка был лучшим из доступных. Как только что сказал Мейгвейр, иногда все сводилось к выбору между плохим или худшим, но граф Рейнбоу-Уотерс ясно понимал, что происходит — не только на поле битвы, но и на литейных заводах и мануфактурах.

Несмотря на то, как резко за последние год или два выросло общее производство оружия Матерью-Церковью по сравнению с чарисийцами, он совсем не был уверен в исходе этой стороны джихада. На самом деле Дючейрн не сомневался, что кривая вот-вот начнет разворачиваться вспять, и не только потому, что казначейство было так близко к полному краху.

И он, и Мейгвейр были убеждены, что Жэспар Клинтан утаивает информацию, полученную инквизицией о производственных мощностях империи Чарис. Это было в конечном счете глупо; реальность рано или поздно стала бы болезненно очевидной на поле боя, и Дючейрн не мог решить, скрывал ли Клинтан что-то, потому что он искренне верил, что чарисийцы извлекают выгоду из демонического вмешательства, которое он не хотел распространять на собственные мануфактуры Матери-Церкви, или он просто был в том состоянии, что бедарист назвал бы «отрицанием».

Учитывая то, как он скручивал Запреты в крендель каждый раз, когда решал, что это подходит для его целей, это, вероятно, было последнее.