К грядущему триумфу

К сожалению, она всегда находила, что это конкретное предписание немного трудно выполнить даже в лучшие времена. После почти двух полных дней молчания дяди Гастана — вдобавок ко всему, что случилось с Кристал, — беспокойство и, да, страх стали ее постоянными спутниками. Она подумывала о том, чтобы поделиться этим страхом с Жоржет, но ненадолго. На самом деле она никогда не обсуждала проблемы Кристал — или свои собственные, если уж на то пошло — с Жоржет. Она подозревала, что старшая женщина сочувственно выслушала бы ее, но это был не тот разговор, в который вовлекают людей. Вы никогда не могли быть уверены, как они отреагируют или как — и кому — они могут повторить это. И даже если оставить это в стороне, это может быть опасно для того, с кем вы разговаривали. Если и были какие-то реальные основания для ее беспокойства из-за кузины и дяди, то, вероятно, это было потому, что у Кристал был именно такой разговор не с тем человеком, и ей слишком нравилась Жоржет, чтобы впутывать ее во что-то, что могло бы доставить ей неприятности.

* * *

Жоржет Стивинсин нахмурилась, обновляя главную бухгалтерскую книгу.

Она понятия не имела, что преследовало дух Эйланы, но одно она знала точно: это было не просто беспокойство о том, одобрит или нет Маржо Эйлисин эскиз шляпы жены викария Тадейуса. О, это был важный шаг для молодой женщины, заказ, который мог бы иметь большое значение для ее становления в качестве ведущего дизайнера с ее собственной квалификацией. Но Эйлана уже много лет знала, что рано или поздно она сделает этот шаг. У девушки просто было слишком много таланта, чтобы быть по-другому, а Маржо всегда верила в воспитание и поддержку истинного таланта.

Может быть, это проблема с мужчиной? Насколько Жоржет было известно, Эйлана ни с кем не водила компанию. Она не была легкомысленной девушкой, и Жилберт Аткин, молодой человек, с которым она была помолвлена, добровольно пошел на службу в армию Бога. Его назначили в армию Силман, и последнее письмо от него было более трех месяцев назад. Учитывая то, что случилось с этой армией, такая девушка, как Эйлана, не собиралась много думать о других мужчинах — по крайней мере, пока.

Но что-то явно беспокоило ее. С другой стороны, одному Богу известно, что в наши дни у любого хватает неприятностей. Она тихо фыркнула при этой мысли. Некоторые из этих проблем очень скоро станут еще хуже для других людей, и она испытала бы глубокое удовлетворение, помогая этому случиться. Если повезет и немного времени…

Внутренняя дверь в вестибюль магазина распахнулась с такой силой, что колокольчик над ней фактически слетел с кронштейна. Колокольчик приземлился с нестройным звоном, и голова Жоржет вскинулась.

Ее глаза расширились, когда двое храмовых стражников протиснулись в дверь, а затем они потемнели, когда младший священник и монах в пурпуре ордена Шулера последовали за ними в магазин.

Одна рука поднялась к горлу, и она с трудом сглотнула. Затем она обхватила пальцами медальон на тонкой цепочке у себя на шее. Она вытащила и высвободила его, спрятав в ладони, когда обошла стойку, чтобы поприветствовать вновь прибывших.

— Господа, — сказала она, склонив голову к стражникам, затем еще глубже поклонилась священнослужителю. — Отец. Чем госпожа Маржо может обслужить вас сегодня днем?

— Мне нужно поговорить с одним из ваших сотрудников, — сказал младший священник, и его глаза были очень холодными. — Мисс Эйлана Барнс. Она здесь работает, да?

— Конечно, это так, отец, — ответила Жоржет голосом, который был намного спокойнее, чем она чувствовала на самом деле. — На самом деле, она прямо сейчас здесь.

— И как долго она работает здесь?

— По-моему, около двух с половиной или трех лет. Мне пришлось бы проверить бухгалтерские книги госпожи Маржо, чтобы сказать точнее.

— А у вас когда-нибудь были причины сомневаться в ее верности Богу и Матери-Церкви?

Вопрос прозвучал быстро, неожиданно жестким голосом, и Жоржет напряглась.

— Никогда, отец! — Она покачала головой. — Я всегда считала, что Эйлана была очень набожной молодой женщиной, по-настоящему преданной Матери-Церкви. Уверяю вас, если бы я когда-нибудь видела какие-либо доказательства обратного, я бы что-нибудь сказала об этом!

— А ты бы стала? — Он наклонил голову, как виверна, рассматривающая кролика, который вот-вот станет ужином. — Приятно обнаружить такую послушную дочь Матери-Церкви. Особенно в наши дни.

— Я никогда не была никем другим, отец, — заверила его Жоржет, чувствуя, как на лбу у нее выступили капельки пота, и гадая, заметит ли он это. Не то чтобы видеть небольшой пот, даже от самого невинного, было чем-то необычным для агента-инквизитора, когда он начал задавать острые вопросы.

— Я уверен. — Он слабо улыбнулся. — И где я могу найти госпожу Барнс?

— Если вы последуете за мной, отец, — сказала она, милостиво поманив его рукой, в которой был медальон.