К ясному небу (ЛП)

— Ты был в Грезе. Я знаю, что именно так ты познакомился с мамой. — Лумина так и сказала. — Почему ты ее бросил?

Его внимание переключилось на мелькающие вдалеке воронки. Его глаза сузились, черные волосы развевались на ветру.

Черные волосы, как у нее.

— Это была ошибка, — сказал он.

— Я была ошибкой?

— Нет, — отрезал он. — Сказать тебе об этом. — Он бросил взгляд на дверь. — Мне нужно вернуть тебя.

— Хорошо. Я хочу вернуться.

Лоран поморщился, что было бессмысленно. Как он может быть разочарован? Он только что сказал, что сожалеет о том, что рассказал ей.

— Ты сбиваешь меня с толку, — сказала она.

— Это не то, чего я хотел. Я хотел объяснить, что произошло.

— Как ты можешь это объяснить? — Она тут же пожалела о своей вспышке. Это была возможность. Она должна попытаться убедить его помочь им сбежать. Чтобы дать ей информацию.

Она ничего не сделала. Только стояла там, вдыхая и выдыхая. Лишь чувствуя тошноту, онемение и дрожь.

Лоран повернулся к двери, его рука зависла над панелью доступа.

— У меня есть один вопрос, — сказал он, стоя к ней спиной. — Как она там?

— Мертва. Мама умерла.

Долгое мгновение Лоран не двигался. Ария уставилась на его профиль через плечо. Она воспринимало то, как он стоял, как плечи поднимались из-за неровного дыхания, и ужаснулась тому, как сильно эта новость, казалось, повлияла на него.

— Сожалею, — сказал он наконец.

— Тебя не было девятнадцать лет. Извинений недостаточно.

Он распахнул дверь и повел ее обратно, внутрь «Комодо», где не было ни ветра, ни звуков, ни вспышек Эфира.

Она двигалась, ничего не чувствуя. Без раздумий, пока громкие голоса впереди не вытащили ее из тумана.

Стоя у двери в ее камеру, два стража спорили с кем-то внутри.

— Задержанные находятся под юрисдикцией Гесса, а не Соболя, — сказал один из стражей. — Их транспортировка и перемещение могут происходить только по его приказу. Она должна была быть здесь.

Ария не могла ничего увидеть за спинами стражей, но она узнала голос Сорена, когда он ответил.

— Послушайте, вы можете говорить со мной о протоколах целый день. Я просто рассказываю вам, что произошло. Она ушла полчаса назад с одним из Рогов.

Она взглянула на Лорана. На своего отца. И вдруг испугалась за него. Соболь доказал, что независимо от того, кто ему перечил, он безжалостно наказывал. Но Лоран выглядел невозмутимым, все эмоции, которые она только что видела на его лице, исчезли.

— Куда вы собираетесь ее отвести? — спросил он, когда они подошли.

Когда стражи развернулись, Ария посмотрела на Рокота и Сорена, которые обеспокоенно наблюдали за происходящим.

Вопрос Лорана удивил стражей, заставив их защищаться. Они ответили немедленно и в унисон.

— В лазарет.

— Я отведу ее, — спокойно сказал Лоран.

— Нет, — ответил невысокий страж. — У нас есть приказ.

— Это не проблема. Я сам направлялся туда.

— Нам был дан четкий приказ от нашего командира привести ее самим.

Лоран наклонил голову в сторону коридора позади него.

— Тогда вам лучше его выполнить.

Лоран передал ее стражам. Одним быстрым движением он избежал вопросов и отвел от себя все подозрения. Умно, вынуждена должна была признать она. Она оглянулась, когда ее уводили во второй раз за эту ночь.

Лоран все еще стоял на месте, наблюдая за ней.

Гесс ждал в лазарете один.

— Входи, Ария. Присаживайся, — сказал он, указывая на одну из коек.

Узкая комната пахла антисептиком и другими знакомым запахами. Ряды раскладушек и металлических столов будили воспоминания Арии. Она представила себе Лумину в халате врача, с волосами, собранными в гладкий пучок, с манерами одновременно спокойными и настороженными. Лумина делала любую одежду элегантной, а каждое движение — сидение, стояние, чихание — грациозным.

Ария не видела себя такой. Такой уравновешенной. Она была неряшлива. Более нетерпеливой. Более изменчивой. У нее была артистическая сторона, которой Лумина не обладала.

Это было от Лорана? Неужели эти ее черты исходят от него? От солдата?

Ария медленно моргнула, заставляя себя не думать об этом сейчас.

— Где наш кофе, Гесс? — сказала она, забираясь на койку и кладя руку на колени. — Наш маленький столик у Большого канала?

Гесс скрестил руки на груди и проигнорировал ее замечание.

— Сорен сказал, что ты хотела меня видеть. И он упомянул, что ты ранена. Я привел кое-кого взглянуть на тебя. Снаружи ждет врач.

За время, проведенное с Перри, а потом с Лораном, она почти забыла о боли. Теперь боль вернулась, зародившись в ее предплечье и скользя вверх по руке.

— Я не хочу никаких одолжений от тебя.

Ария молча проклинала себя. Сейчас не время быть принципиальной. Он был нечестным и бессердечным, но она могла бы воспользоваться помощью для своей руки. По крайней мере, она заметила, что боль вроде бы утихает.

Брови Гесса удивленно поднялись.

— Как хочешь. — Он подошел к креслу на колесиках, стоявшему у двери, и пододвинул его к кровати Арии. Затем он сел, положив руки на ноги, и уставился на нее снизу вверх. Крупный, как Сорен, он, казалось, поглотил маленький стул.