К ясному небу (ЛП)

Перри почесал затылок и обнаружил, что весь мокрый от пота. Поток стоял вокруг него в центральной пещере, от них поднимался возбужденный ропот.

Перри ожидал, что Соболь может появиться, но не был уверен, что он сможет договориться с Кровным вождем Рогов. В последний раз, когда они были вместе, он поклялся разорвать Соболя голыми руками. Перри хотел этого больше, чем когда-либо, но он был загнан в угол. У него не было других вариантов.

— Я пойду, — сказал он.

Все заговорили одновременно.

Шестерка громко ругалась и протестовала.

Уголек заорал:

— Ты не можешь пойти!

Рокот вышел вперед.

— Позволь мне пойти с тобой.

Перри перевел взгляд на Арию, притихшую среди хаоса. Маррон стоял рядом с ней. Они смотрели на него с тревогой в глазах. Они все поняли. Разговор с Соболем был единственным вариантом.

Меньше чем через десять минут он вышел на наружу, безоружный, как и было приказано.

Соболь в ожидании стоял у воды, расслабившись. Его территория находилась в горах. Зубчатые пики были покрыты снегом круглый год, но он чувствовал себя комфортно, когда его ботинки погружались в мокрый песок.

Когда Перри приблизился, Соболь поднял брови, и на его лице мелькнуло удивление.

— Знаешь ли, я же сказал «один».

Перри проследил за его взглядом. Блоха бесшумно ступала по песку в нескольких шагах позади него. Перри покачал головой, но при виде собаки ему стало даже легче.

Соболь улыбнулся.

— Ты хорошо выглядишь. Почти все зажило. Гордо носишь свою цепь, несмотря ни на что.

Каждое из его слов несло в себе более мрачный смысл. Скрытый укол. Это напомнило Перри его брата. Вэйл тоже так говорил.

— Что у тебя сейчас на уме, Перегрин? Может, ты хочешь избить меня так же, как я тебя?

— Это было бы только начало.

— Нам с тобой следовало бы пойти другим путем, и если бы ты прибыл в Край с Оливией, как мы с Вэйлом планировали, это могло все изменить между нами.

Выражение лица Соболя было таким восторженным, таким поглощенным, что у Перри скрутило живот.

— Продолжай, Соболь. Ты здесь, чтобы предложить нам проход?

Соболь скрестил руки на груди и повернулся к воде.

— Мне это приходило в голову. — Под ярко-красным и синим небом вода казалась серой, а волны стальными. — Заключить сделку было бы легче, чем силой пробраться в твое логово, чтобы получить то, что мне нужно. Я надеюсь, что мы сможем найти путь к компромиссу. Единственный способ выжить — это быть вместе, и ты это понимаешь, иначе бы тебя здесь не было.

— У меня четыреста тридцать человек, — сказал Перри. — Если ты не сможешь вместить их всех, то мне больше нечего тебе сказать.

— Я смогу. У меня есть место для всех них.

Перри знал, почему у Соболя оказались свободные места на аэроходах, но не мог удержаться от вопроса.

— А что случилось с Поселенцами с «Комодо?

— Ты был там, — ответил Соболь, не отрывая взгляда от океана.

— Я хочу услышать это от тебя.

Гнев Соболя накалился от тона Перри, и низкое рычание вырвалось у Блохи.

— Немало их погибло во время восстания. На самом деле больше половины. Это вина Гесса, а не моя. Я пытался избежать кровопролития. Из тех, кто выжил, я сохранил самых полезных. Пилотов. Врачей. Несколько инженеров.

Он оставил их себе, а остальных убил. Перри охватила ярость, хотя он и не был удивлен.

— Сколько из них не были полезны? — спросил он. Он не знал, зачем ему нужна цифра. Возможно, это был единственный способ осознать потерю. Объединиться с людьми, которые бессмысленно умерли. Может быть, он хотел количественно оценить безжалостность Соболя. Бесполезно, понял Перри. Он мог бросить камень в черный колодец сердца Соболя и никогда не услышать, как тот ударится о дно.

— Не вижу никакой разницы, Перри. Они были просто Поселенцами. Ааа… стой. Теперь я понимаю. Ария. Она заставила тебя сочувствовать Кротам, не так ли? Конечно, она это сделала. Удивительно. Триста лет сегрегации уничтожены одной-единственной девушкой. Она, должно быть, так же невероятна, как и выглядит.

— Здесь все и так ясно, — сказал Перри, — меня не волнует, если это означает, что все на этой земле потеряют шанс выжить. Если ты еще раз упомянешь о ней, я оторву тебе голову и буду смотреть, как твоя кровь растекается у моих ног.

Глаза Соболя сузились, губы изогнулись в слабой улыбке.

— Я нажил много врагов в своей жизни, но думаю, что ты — мое лучшее достижение. — Он снова повернулся к воде. По всему южному горизонту, всего лишь в миле от нас, хлестали вниз воронки. — Я сделал то, что должен был сделать на «Комодо». Ты знаешь, что произошло при Единении. Я не был заинтересован в том, чтобы быть выброшенным Кротами. Быть отвернутым ими, как какой-то паршивый пес, оставленный под дождем. Не обижайся на своего друга. У меня есть цифра Поселенцев, которых я могу контролировать сейчас. Это было моим единственным намерением.

Перри не интересовало, как Соболь оправдывает то, что произошло. Ему нужно было вернуться к их в цели. Сосредоточиться на решении задачи отъезда к Ясному Небу. Если он сосредоточится на своей ненависти, разговор пойдет в ясном и жестоком направлении.

— Ты сказал, что твое предложение касается всех.