К истокам Руси. Народ и язык

Наше вышеназванное прочтение *тауро-руси есть не более как экспликация местного этнического имени, которое по-гречески могло звучать как *-. Реальность подобного наименования мог бы подтвердить пример ‘, что-то вроде «тавры-росы», обозначение племени, жившего к северу от дунайского устья, близ Ахиллова Бега (то есть Тендровской косы), согласно комментариям Евстафия к Дионисию[213]. Комментарии написаны довольно поздно (XII век), но восходят к реалиям гораздо более раннего времени. Выше мы уже касались вопроса о названии тавров и Таврики, пришедшего из Греции, ср. греч. «бык»[214]. В языках Северопричерноморско-Таврического региона исконно родственная ему форма нам пока неизвестна, так что возможно, что активизация форм типа и сочетаний с ними применительно к местному населению (ср. более известное 'u, тавро-скифы, в частности, о Руси) в немалой степени вызвана мощным греческим культурным влиянием. Формы, этимологически родственные греческому представлены в основном в языках, расположенных на запад и на север от Черного моря: русск. тур, слав. *turь, литовское ta~uras «буйвол», «тур», др.-прусск. tauris «зубр», латинское taurus «бык», ирландское tarb то же[215]. Недостаточно ясно, относится ли сюда Таурсана, название города в Крыму, у ал-Харизми[216]; что касается чтения Саурсана[217], то повторяется все та же аргументация pro и contra, с которой мы ознакомились выше, в случае транслитерации Артания, поэтому нет надобности повторяться. Если бы восточные славяне рано заимствовали греческое имя тавров, оно имело бы форму *тур, с естественной монофтонгизацией дифтонга аи/ои. Ср. слав. моуринъ «негр» из греч. или лат. maurus. Но для нас это не более чем аналогия, полезная тем, что, судя по тому немногому, что мы знаем, субстратные языки северного Причерноморья были монофтонгизирующими языками (местный иранский и индоарийский). Так что, если иметь в виду местную туземную форму занимающего нас этнонима, ею могла реально быть *tur-ros– или *tur-rus-, форма гибридная, при условии слишком очевидных греческих импульсов, многократно указанных выше (для первого компонента). Второй компонент, как мы знаем, местный, исконный, его семантическая понятность сохранялась, видимо, долго («белый»). Мне кажется, одним из последних отголосков полнозначного лексического значения корня *ros/*rus– «белый», в том числе в составе сложения *tur-rus– «Тур светлый», прозвучало имя тюркского племенного вождя , где-то в северокавказских или донских, приазовских степях принимавшего, согласно Менандру Протектору, византийское посольство. Слишком явно здесь наличие греческого «светлый», «светловолосый», калькирующего *tur-rus– как -.