К истории русского футуризма

(18) Письмо приведено в «Биографических сведениях», предварявших первый том Хлебников: СП (С. 11, 12), а также вошло в подборку писем в пятом томе (С. 309). Кручёных цитирует неточно: фраза начинается со слова «Опять», вместо многих – «моих», после держать голову пропущено слово выше.

(19) Стихотворение «Где как волосы девицыны…» (1916) впервые опубликовано в: Неизданный Хлебников. Стеклограф / Ред. и примеч. А. Кручёных. М., 1928. Вып. 1–2. Впоследствии напечатано в: Хлебников: НП. С. 169.

(20) См.: Хлебников: СП. Т. I. С. 190.

(21) В этом варианте текст был опубликован в «Новом Лефе» (1928. № 2). Другой вариант этого стихотворения приведен в Хлебников: СП. Т. 5. С. 82.

(22) См. примеч. 14. Текст Хлебникова «Учитель и ученик» был перепечатан с незначительными сокращениями в третьем выпуске журнала «Союз молодежи» (1913).

(23) Здесь и далее Кручёных цитирует отрывок в записи Дмитрия Петровского, опубликованной в: Леф. 1923. № 1. С. 165 (позднее напечатан в: Хлебников: СП. Т. 4. С. 111. Другая, исправленная редакция этого отрывка помещена в: Хлебников В. Творения / Под ред. В. Григорьева, А. Парниса. М.: Советский писатель, 1987).

(24) Там же. С. 165. В цитате есть разночтения с опубликованным текстом. После слов: Совсем не так было в Москве пропущено: где я опять нашел скитавшегося Петровского.

(25) См.: Хлебников: СП. Т. 1. С. 229–230. Пропущена строка, у Хлебникова после: Смотрит – пес любимый следует: Удавленный папой.

(26) См.: Хлебников: СП. Т. 1. С. 253.

(27) См.: Хлебников: СП. Т. 4. С. 276.

(28) Там же. С. 277. У Хлебникова: Они забыли правило чередования в старых постройках (греки, Ислам) сгущенной природы камня с разреженной природой – воздухом (собор Воронихина), вещества с пустотой <…>.

(29) Там же. С. 279. В тексте Кручёных ошибка: вместо «войны» должно быть вины.

(30) См.: Хлебников: СП. Т. 4. С. 287. В СП «Лебедия будущего» датирована 1921 г., однако Кручёных, впервые опубликовавший рукопись в: Неизданный Хлебников. Стеклограф / Ред. и примеч. А. Кручёных. М., 1928. Вып. 10, придерживается своей датировки рукописи 1915 г.

(31) См.: Хлебников: СП. Т. 4. С. 290.

Детство и юность будетлян^*

Поздний машинописный вариант этой главы был включен Крученых в серию «Жизнь будетлян» (вып. 1–2, машинопись на правах рукописи, 1934).

В ранний рукописный вариант, находящийся в РГАЛИ, также включен тезисный черновик отрывка «Как мы перестали быть художниками» (1334. 1. 36. Лл. 121–124; см. также упоминание о нем в описании архивных материалов Крученых, составленном Р. Циглер: Ziegler R. Materialien zum Schaffen von A. E. Krucenych. S. 116), который Крученых, согласно его собственным пометкам, предполагал включить в рукопись в качестве окончания этой главы (1334. 1. 36. Л. 124): «После детства будетлян / перед начал футурсистических выступлений> / перед Пощечиной общественному вкусу> 1-й диспут».

Приводим здесь этот неопубликованный отрывок полностью:

«Как мы перестали быть художниками

3) По окончании художественного училища, я продолжал самостоятельно свое живописное образование и уже стал примерять его в жизни – печатал литографии портреты рев. деятелей, рисовал карикатуры для юмористических журналов, сделал много пейзажн<ых> этюдов, рисовал много портретов, даже выставлялся на солидных выставках рядом с Репиным и на выставке молодых „Треугольник“. Все обещало „блестящую“ будущность. Но уже с 1907 года развивалась другая струя, которая должна была затопить живопись.

2) Только окончив художественное училище, я стал по-настоящему заниматься живописью и понимать ее. В школе одолевали академический трафарет, схоластические приемы. 4 года, проведенные в школе, – почти погубленные годы.

1) Вместо яркости и свободы, о которой я мечтал при поступлении в школу, встретил сухость и рутину. Аполлоны с завиточка<ми>. Это испортило все дальнейшее.

4) Послешкольное увлечение продолжалось недолго. Все испорчено было в школе и потом никак не могло наладиться. Меня опять потянуло к свободному и огромному.

5) Живописная среда и общество молчаливых художников мне надоело. Слово, живое слово, трибуна манили меня еще с незабвенного 1905 года. Я наслушался тогда на митингах горячих политораторов. Живописью я стал заниматься постольку-поскольку, больше для пропитания (см. 3).

6) В 1910 году выпустил два литографических альбома „Весь Херсон в карикатурах“ Затем летом в подмосковных Кузьминках написал с полсотни больших этюдов – и на этом покончил. В дальнейшем прибегал только к <нрзб> рисованию, и то в исключительных случаях, как то плакаты в Росте в Баку в 1920-21 гг. и портреты делегатов съезда народов Востока.

7) Несмотря на то, что я хорошо зарабатывал живописью и рисованием, а в будущем, вероятно, мог и еще больше, я все это бросил и предался запойному чтению и писанию.

8) Только видеть мир мне было мало, я хотел его уяснить, я хотел его понимать и передать в слове.