К югу от границы, на запад от солнца

Обхватив нагое тело Идзуми, я целовал шею, грудь, гладил кожу, вдыхал ее аромат. Настоящее чудо – скинуть все с себя и лежать так, крепко прижавшись друг к другу. Я совершенно обезумел и уже изготовился войти в нее, однако Идзуми решительно отодвинулась:

– Извини, – сказала она и, взяв мой пенис в рот, задвигала языком. Ничего подобного Идзуми раньше не вытворяла. Ее язык скользил по головке, я окончательно перестал что-либо соображать и тут же изверг копившуюся во мне энергию.

После этого я долго не отпускал Идзуми, я ласкал каждый сантиметр ее тела, которое купалось в заливавших комнату лучах осеннего солнца. То был фантастический день. Мы не могли оторваться друг от друга, и я кончил еще несколько раз. А она все время бегала в ванную – полоскать рот и смеялась:

– Как все странно.

То воскресенье – самый счастливый день, который мы провели вместе за год с небольшим, пока продолжались наши встречи. Два голых человека... Что нам было скрывать друг от друга? Мне кажется, тогда я узнал об Идзуми гораздо больше, чем за все время, что мы до этого провели вместе, – да и у нее, наверное, было такое же чувство. Мы узнали друг о друге кучу необходимых вещей. Нам были важны не только слова и обещания, но и любая мельчайшая деталь. Накапливаясь, незаметно они подталкивали нас вперед. Этого, похоже, Идзуми и добивалась.

Она долго лежала, устроив голову у меня на груди и будто прислушиваясь к ударам моего сердца. А я гладил ее волосы. Мне было семнадцать. Почти взрослый парень. Жизнь была прекрасна.

* * *

Часа в четыре, когда Идзуми уже собиралась уходить, в прихожей вдруг раздался звонок. Поначалу я решил не открывать: «Кто это еще ломится? Не буду выходить, позвонит и уйдет». Но звонок не унимался, он рассыпался настойчивыми трелями. «Вот черт!» – подумал я. Идзуми побелела как полотно:

– Родители вернулись?

Соскочив с кровати, она принялась собирать разбросанную одежду.

– Да не бойся ты так. Не могут они быть так рано. И потом – у них ключи есть. Чего тогда звонить?

– Мои туфли! – проговорила она.

– Туфли?

– Я туфли в прихожей оставила.

Я кое-как влез в одежду, запихал в шкаф ее туфли и отворил дверь. На пороге стояла тетка – мамина сестра. Она жила одна, в часе езды на электричке, и время от времени наведывалась к нам развеять скуку.

– Что случилось? Звоню-звоню... – спросила тетка.

– Музыку слушал, в наушниках не слышно ничего, – отвечал я. – Родителей нет. На поминки уехали, вернутся поздно. Ты, наверное, знаешь, тетя?

– Знаю-знаю. Я тут заезжала кое-куда по делам и подумала: надо бы тебе ужин приготовить, пока ты занимаешься. Я уже все купила.

– Ну тетя! Что-что, а ужин я сам могу сварганить. Я же не дите малое, – сказал я.

– Но я уже купила все. А у тебя времени совсем нет. . Занимайся спокойно, я все приготовлю.

Вот влипли, подумал я. Ну е-мое! Как же Идзуми домой вернется? У нас в доме, чтобы попасть в прихожую, надо было пройти через гостиную, а потом топать до ворот мимо кухонного окна. Конечно, можно было сказать тетке, что Идзуми – моя подружка, в гости, мол, пришла, но я ведь должен был изо всех сил готовиться к экзаменам. А какие могут быть занятия, если я девчонку к себе позвал? Просить тетку не рассказывать родителям – бесполезно. Тетушка вообще человек неплохой, но не из тех, кто умеет хранить секреты.

Пока она разбирала на кухне продукты, я поднялся к себе на второй этаж, прихватив туфли Идзуми, и рассказал, что произошло.

Она побледнела:

– Что же мне теперь делать? Так и сидеть здесь? Ведь я до ужина должна быть дома. Знаешь, что будет, если я не приду?

– Не бойся, все будет в порядке. Что-нибудь придумаем, – успокаивал ее я, хоть и не представлял, как вывернуться из этой ситуации. Понятия не имел.

– Застежка от чулка еще куда-то отскочила. Я уж все тут обыскала – нигде нет.

– Застежка?

– Ну да. Маленькая такая, металлическая.

Я обшарил всю комнату – искал на полу, на кровати, но так ничего и не нашел.

– Делать нечего. Иди тогда без чулок.

Я спустился на кухню, где тетка резала овощи. Ей не хватило растительного масла, и она попросила меня сбегать. Отказываться нельзя, и я погнал на велосипеде в ближайшую лавку. На улице уже темнело. Я начал беспокоиться: что ж Идзуми так и будет сидеть у меня в комнате? Надо что-то придумать, пока родичи не вернулись.

– Надо проскользнуть, когда тетка в туалет пойдет, – предложил я.

– Думаешь получится?

– Попробуем. Не век же тут сидеть.

Мы договорились так: я спускаюсь, жду, когда тетка двинет в туалет, и два раза громко хлопаю в ладоши. Идзуми тут же бежит вниз, надевает туфли – и к двери. Если все проходит нормально – звонит из телефонной будки недалеко от нашего дома.