К югу от границы, на запад от солнца

Я поднял взгляд на тестя:

– Когда это случилось?

– Ей тогда было двадцать два. Только университет окончила. Это она из-за одного мужика. У них уже до помолвки дело дошло, а он гадом оказался. Юкико только с виду тихая, а на самом-то деле с таким характером. Головастая девчонка. Зачем она с этим паразитом связалась, ума не приложу. – Тесть прислонился к столбу, подпиравшему устроенную в стене нишу, у которой мы сидели, сунул в рот сигарету и закурил. – Первый он у нее был. Наверное, поэтому. А в первый раз все ошибаются. Но для Юкико то был страшный удар, потому она и задумала с собой кончать. После того случая мужиков долго за версту обходила. Раньше такая живая была, а стала замкнутая, молчаливая; все дома сидела. Посветлела, только когда с тобой начала встречаться. Так изменилась. Вы с ней в каком-то походе познакомились?

– Да. НаЯсугатакэ[19].

– Я тогда ее чуть не насильно из дома выставил, чтоб она туда поехала.

Я кивнул.

– Я не знал, что Юкико пыталась покончить с собой.

– Мне до сих пор казалось, что тебе лучше об этом не знать. Но теперь я так не думаю. Вам с Юкико еще долго вместе жить, поэтому знать надо все – и хорошее, и плохое. Тем более дело прошлое. – Тесть зажмурился и выпустил струйку дыма. – Как отец тебе скажу: она хорошая. Правда. Я всяких баб на своем веку перевидал, так что разбираюсь. Дочь или не дочь – не имеет значения. Что-что, а хорошее от плохого я отличаю. Вот младшая дочка у меня красивее, но совсем не такая. А ты на людей глаз имеешь.

Я молчал.

– У тебя, правда, ни братьев, ни сестер.

– Правда, – отозвался я.

– А у меня детей трое. Как думаешь: я их всех одинаково люблю?

– Не знаю.

– Ну а ты? Одинаково дочерей любишь?

– Конечно.

– Это потому, что они еще маленькие, – заявил тесть. – А вот подрастут, и почувствуешь, кто твоя любимица. Еще время пройдет – к другой сердцем потянешься. Когда-нибудь это поймешь.

– Неужели? – только и сказал я.

– Только между нами: из своей троицы я больше всех Юкико люблю. Нехорошо, наверное, так говорить, но куда денешься. Мы с ней без слов друг друга понимаем; я ей доверяю.

Я в очередной раз кивнул.

– Ты в людях разбираешься, а это большущий талант. Его беречь надо. Вот я, к примеру, ничтожество полное, но все-таки добился кой-чего стоящего.

Я усадил порядком набравшегося тестя в «Мерседес». Старик развалился на заднем сиденье, широко расставив ноги, и закрыл глаза. А я поймал такси и поехал домой. Юкико ждала меня.

– О чем был разговор? – спросила она.

– Да ничего особенного, – ответил я. – Просто ему захотелось с кем-нибудь выпить. Вообще-то он хорошо принял. Поехал в офис, а уж как работать будет в таком состоянии, не знаю.

– Он всегда так, – засмеялась Юкико. – Днем выпьет и ложится вздремнуть часок на диване у себя в кабинете. Но фирма пока не прогорела. Так что будь спокоен.

– И все же он стал быстро пьянеть. Не то что раньше.

– Это правда. Раньше он столько выпить мог! И ничего заметно не было. Пока мама была жива. Мог пить и пить. А сейчас уже не то, конечно. Ничего не поделаешь – стареет. Как все люди.

Мы сидели на кухне и пили кофе – его сварила Юкико. О подставной фирме и просьбе тестя зарегистрировать ее на мое имя я решил не рассказывать. Жене это наверняка не понравится. Как пить дать скажет: «Ну дал отец тебе денег. Что из этого? Ты же возвращаешь, да еще с процентами». Правильно, да только все не так просто.

Младшая дочь крепко спала в своей комнате. Допив кофе, я потянул Юкико к постели. Мы сбросили одежду и без слов прильнули друг к другу в лучах яркого дневного света. Согрев своим теплом ее тело, я слился с ним – но думал все время о Симамото. Закрыл глаза и вообразил ее на месте жены, представил, как прижимаю Симамото к себе, соединяюсь с ней в одно целое. Оргазм неистовой волной прокатился по всему моему телу.

Приняв душ, я вернулся в постель, намереваясь немного подремать. Юкико уже оделась, но, увидев, что я лег, юркнула ко мне и прижалась к моей спине губами. Я закрыл глаза и ничего не говорил. Меня грызла совесть: занимался сексом с женой, а мечтал о Симамото. Я молча лежал с закрытыми глазами.

– Я тебя люблю, правда, – сказала Юкико.

– И это после семи лет совместной жизни, после того, как мы уже двух детей нажили? Как же я тебе не надоел?

– Может, и надоел, но все равно люблю.

Я обнял ее и стал раздевать. Стянул свитер, юбку, лифчик…

– Ты что? Опять? – удивилась Юкико.

– Вот именно. Опять, – ответил я.

– Ой, где же мне записать такое?

На этот раз я старался не думать о Симамото. Сжав Юкико в объятиях, я смотрел в глаза жене и думал только о ней. Целовал в губы, шею, грудь и наконец выпустил в нее весь свой заряд. И потом еще долго лежал, не разжимая рук.

– Что с тобой? – Юкико посмотрела мне в глаза. – Что все-таки у вас с отцом произошло?

– Ничего, – отвечал я. – Абсолютно ничего. Просто хочется полежать немного вот так.

– Да ради бога, – сказала Юкико и крепко обняла меня, не давая нам разъединиться. Закрыв глаза, я прижался к ней всем телом, точно боялся исчезнуть, раствориться в небытии.