К + К + К (СИ)

— Воля твоя, красавица, — не стал спорить дед. — Хочешь верь, хочешь не верь. Только сомневаюсь я, что человеку можно в упор два ствола картечи в живот разрядить, а он после этого бегать да через заборы прыгать будет.

— А, может, у него бронежилет был? — не сдавалась Кристина.

— Чего не было — того не было. Штаны были да плащ длинный нараспашку. Я это точно разглядел, потому и подпустил поближе. Чтоб наверняка. А он как вскочил, и бежать. Когда через забор прыгал, я его еще угостил. И что? Полежал, отдышался и на вышку запрыгнул. Оттуда еще своего приятеля прикрывал. Вон дыры в двери видела? Его работа.

— А второй? — спросил Кирилл.

— Второй еще хитрее, но он на рожон не лез. Всё издалека пальнуть норовил. А когда я первому-то башку прострелил, он сиганул через забор — и был таков. Может, конечно, еще вернется, когда храбрости наберется.

Кристина вздохнула.

— Час от часу не легче. Только мертвецов с оружием нам и не хватало. А я могу осмотреть того, который «номер первый»?

— Это вряд ли, — вздохнул старик. — Вон он лежит.

Дед ткнул пальцем в окно, что выходило на улицу. Отсюда хорошо была видна угловая вышка в заборе. Сверху ее венчала будка с открытой площадкой. На площадке лежало тело, почти полностью скрытое черным плащом. Ветер слегка теребил его полы, но сдернуть никак не решался.

— Вот это мумия и есть, — сказал дед. — А ружьишко его упало вон туда.

Внизу, в огороженном дворике, был то ли склад металлических изделий, то ли их же свалка. Из-под штабелей железяк произрастала крапива. Местами выше штабелей вымахала. Чем дальше от ворот, тем меньше порядка наблюдалось, а под вышкой полный бардак был. Железяки просто свалили грудой и та не рухнула только потому, что опиралась на забор.

По дворику бродили зомби. Никуда не прыгали, не бегали и вообще перед каждым шагом, казалось, выбирали, куда ногу поставить. Однако, понаблюдав за ними немного, Кирилл никакой осмысленной деятельности не подметил. Мертвецы просто мигрировали туда-сюда, изображая наглядное пособие по броуновскому движению. Их было много.

— Ты что, хочешь забраться туда? — спросил Кирилл, заметив, что и дед приглядывается.

Тот кивнул, и уверенно добавил:

— И выбраться тоже.

— Это будет непросто.

— Было бы просто — уже бы сбегал. Но уж больно ружьишко хорошее.

— Дед, не дури, — попросил Кирилл. — Сожрут и не подавятся.

Старик вздернул подбородок.

— Ха! В сорок четвертом меня немцы по лесам уже гоняли. Думали, коль я один, так справятся. А вот не вышло. Тоже двое было. Отобрал у них мотоцикл, парабеллум и погнал в шею из лесу.

— Тогда ты был моложе, — напомнил Кирилл.

— Так и немцы не такие задохлики были. Один — лейтенант СС, между прочим, — тут засвистел чайник, и дед выключил газ: — Вот что, красавицы, вы тут похозяйничайте. Чай, сахар вон в коробке, а там под пультом колбаска припрятана. Хлеба, извините, нет.

Пока Катя резала тесаком колбасу прямо на пульте, а Кристина заваривала в кружках чай, старик, не отрываясь, смотрел во двор. Кириллу это не понравилось. Его дед был упрямым человеком, а мертвецов там хватило бы на целую роту.

Про свои похождения в лесах, когда он в бытность еще рядовым морской пехоты отстал от отряда, старик рассказывал часто. Количество изгнанных немцев варьировалось от одного человека до целого батальона, в зависимости от запала и принятого на грудь, но поскольку трофеями неизменно оказывались один парабеллум и один же мотоцикл, то Кирилл для себя считал реальное число врагов за одного. Мертвецов было намного больше и на предложение уносить ноги пока целы они наверняка ответили бы отказом. В отличие от благоразумного лейтенанта СС, которому еще было что терять.

— Ладно, — проворчал старик. — Что я всё о себе да о себе. Вы-то как выбрались?

— Не иначе, чудом, — отозвалась Катя. — И стараниями вашего внука. Вот, держите.

Она передала кружку старику. Другую пустили по кругу, закусывая чай колбасой. Между делом поведали о своих похождениях. Едва рассказ дошел до письма, как дед сразу спросил: не потерялось ли оно?

— Да куда оно денется, — отозвался Кирилл, вытаскивая конверт на свет. — Вот. Даже посмотреть что там времени не нашлось.

— Дай-ка, — сказал дед.

Кирилл протянул ему конверт. Старик повертел его в руках.

— Запечатано, — сказал он. — Стало быть, бумага казенная. Вот и не открывайте. Как есть, несите ее этому Холодову. Будете связными.

— Мы, вообще-то, лица гражданские, — заметил Кирилл.

— То-то и оно, что гражданские, — проворчал дед. — А с этой бумагой вас как своих примут. На войне как на войне, Кирилл, запомни это. Беженец — одно дело, а связной с депешей — совсем другое. И накормят, и пригреют, да и польза делу от вас будет, а это тоже важно. Так что берегите бумагу.

Он вернул конверт Кириллу и тот под строгим взглядом деда сложил его вчетверо и запихал в карман джинсов. Не слишком удобно, зато надежно.

— Слушайте, — сказала Катя. — А помните ту рыжую? Может, мертвецы собирают таких как она, чтобы этих мумий делать?

Кристина отрицательно покачала головой.