К князю С М Качурину

Набоков Владимир К князю С М Качурину

Владимир Набоков

К кн. С.М.Качурину

1

Качурин, твой совет я принял

и вот уж третий день живу

в музейной обстановке, в синей

гостиной с видом на Неву.

Священником американским

твой бедный друг переодет,

и всем долинам дагестанским

я шлю завистливый привет.

От холода, от перебоев

в подложном паспорте, не сплю:

исследователям обоев

лилеи и лианы шлю.

Но спит, на канапе устроясь,

коленки приложив к стене

и завернувшись в плед по пояс,

толмач, приставленный ко мне.

2

Когда я в это воскресенье,

по истечении почти

тридцатилетнего затменья,

мог встать и до окна дойти;

когда увидел я в тумане

весны, и молодого дня,

и заглушенных очертаний

то, что хранилось у меня

так долго, вроде слишком яркой

цветной открытки без угла

(отрезанного ради марки,

которая в углу была);

когда все это появилось

так близко от моей души,

она, вздохнув, остановилась,

как поезд в полевой тиши.

И за город мне захотелось:

в истоме юности опять

мечтательно заныло тело,

и начал я соображать,

как буду я сидеть в вагоне,

как я его уговорю,

но тут зачмокал он спросонья

и потянулся к словарю.

3

На этом я не успокоюсь,

тут объясненье жизни всей,

остановившейся, как поезд

в шершавой тишине полей.

Воображаю щебетанье

в шестидесяти девяти

верстах от города, от зданья,

где запинаюсь взаперти,

и станцию, и дождь наклонный,

на темном видный, и потом

захлест сирени станционной,

уж огрубевшей под дождем,

и дальше: фартук тарантасный

в дрожащих ручейках, и все

подробности берез, и красный

амбар налево от шоссе.

Да, все подробности, Качурин,

все бедненькие, каковы

край сизой тучи, ромб лазури

и крап ствола сквозь рябь листвы.

Но как я сяду в поезд дачный

в таком пальто, в таких очках

(и, в сущности, совсем прозрачный,

с романом Сирина в руках)?

4

Мне страшно. Ни столбом ростральным,

ни ступенями при луне,

ведущими к огням спиральным,

ко ртутной и тугой волне,

не заслоняется... при встрече

я, впрочем, все скажу тебе

о новом, о широкоплечем

провинциале и рабе.

Мне хочется домой. Довольно.

Качурин, можно мне домой?

В пампасы молодости вольной,

в техасы, найденные мной.

Я спрашиваю, не пора ли

вернуться в теме тетивы,

к чарующему чапаралю

из "Всадника без головы",

чтоб в Матагордовом Ущелье

заснуть на огненных камнях

с лицом, сухим от акварели,

с пером вороньим в волосах?