К критике Гегелевской философии права

«Субъективное мнение о себе очень склонно считать требование таких гарантий, когда его предъявляют в отношении так называемого народа, излишним и, пожалуй, даже оскорбительным. Однако государство имеет своим определением нечто объективное, а не субъективное мнение и его доверие к себе; индивиды могут быть для государства только тем, чтб в них может быть объективно познано и испытано, и на эту именно сторону государство должно, в отношении данной части сословного элемента, обратить тем больше внимания, что часть эта уходит своими корнями в область интересов и занятий, направленных на особое, где случайность, изменчивость и произвол получают простор для своего проявления».

Здесь бессмысленная непоследовательность и «начальственное» разумение Гегеля становятся прямо-таки отвратительными. В конце добавления к предыдущему параграфу говорилось:

«Избиратели нуждаются в гарантии, что посланный ими депутат будет выполнять и осуществлять это» (т. е. свою, указанную выше, задачу).

Эта гарантия для избирателей незаметно превратилась в гарантию против избирателей, против их «доверия к себе». В сословном элементе «эмпирическая всеобщность» должна была достигнуть «момента субъективной формальной свободы». «Публичное сознание» должно было получить в сословном элементе существование «как эмпирическая всеобщность воззрений и мыслей многих» (§301).

Теперь эти «воззрения и мысли» должны предварительно доказать правительству, что они являются «его» воззрениями и мыслями. Ведь Гегель здесь совершенно нелепо говорит нам о государстве, как о некоем готовом существе, хотя он как раз только собирается конструировать государство в сословном элементе. Он говорит о государстве, как о конкретном субъекте, который «не считается с субъективным мнением и его доверием к себе», для которого индивиды должны ещё быть «познаны» и «испытаны». Нехватает ещё только, чтобы Гегель выдвинул требование — подвергать сословныхпредставителей экзамену у досточтимого правительства. Гегель доходит здесь почти до раболепства. Видно, как он насквозь заражён жалким высокомерием прусского чиновничества, которое в своей бюрократической ограниченности с важным видом смотрит сверху вниз на «доверие к себе» «субъективного мнения народа». «Государство» здесь для Гегеля всюду тождественно с «правительством».

Конечно, в действительном государстве «простого доверия», «субъективного мнения» недостаточно. Но в сконструированном Гегелем государстве политическое умонастроение гражданского общества есть всего лишь мнение именно потому, что политическое бытие этого общества представляет собой абстракцию от его действительного бытия, именно потому, что государство в целом не естьобъективизация политического умонастроения. Если бы Гегель хотел быть последовательным, то он, напротив, должен был бы сделать всё, чтобы сконструировать сословный элемент — соответственно его существенному определению (§301) — как для-себя-бытие всеобщих интересов в мыслях и т. д. многих, следовательно, совершенно независимо от других предпосылок политического государства.

Гегель раньше охарактеризовал как взгляд черни предположение у правительства злой воли и т. д., но в таком случае с гораздо большим основанием следует признать взглядом черни предположение злой воли у народа. Гегель не имеет права в таком случае и у презираемых им теоретиков находить «излишним» или «оскорбительным» требование гарантий — «в отношении так называемого» государства, в отношении soi-disant государства, в отношении правительства, — гарантий в том, что умонастроение бюрократии является государственным умонастроением.

§311. «Делегирование, как исходящее от гражданского общества, имеет далее тот смысл, что депутаты знакомы с его специальными потребностями, затруднениями, особыми интересами и сами проникнуты ими. Так как это делегирование, соответственно природе гражданского общества, исходит от его различных корпораций (§308) и простой способ этого делегирования не нарушается абстракциями и атомистическими представлениями, то оно тем самым непосредственно выполняет требование вышеуказанной точки зрения, и выборы либо представляют собой вообще нечто излишнее, либо сводятся к ничтожной игре мнений и произвола».

Сначала Гегель связывает словечком «далее» делегирование, определяемое в смысле «законодательной власти» (§309, 310), с делегированием как «исходящим от гражданского общества», т.е. с делегированием, определяемым в смысле представительства. Неимоверные противоречия, которые заключаются в этом «далее», Гегель изрекает, ни&колько над ними не задумываясь.

Согласно §309 депутаты «не должны защищать особый интерес одной какой-либо общины или корпорации против всеобщего интереса, но должны по существу защищать этот всеобщий интерес».