К любви через пятую точку

– А можно… без этого? – осторожно спросила больная, глядя самыми невинными и испуганными глазами.

– Я буду очень осторожен. Обещаю, – слова прозвучали для Киры интимно, жарко, ласково. Задница тут же отреагировала полным согласием и болевым сжатием, вызывая очередной всхлип.

– Ни за что, – пискнула Кира, пряча лицо в подушку. Знаете, как говорят: жопу не жалко, но позор-то какой.

– Капризничаем? – и опять его немыслимая улыбка, от которой девушке хотелось выть на Луну, как изголодавшемуся зверю. По любви. От одиночества. Вот только задница нещадно продолжала отвлекать от романтических мыслей.

– Я не могу… – проскулила Кира, закрывая глаза ладонью.

– Почему? – все тем же теплым тоном спросил врач, будто разговаривал с ребенком.

– Вы…ты…Черт. – Она снова уткнулась в подушку, сражаясь с желанием избавиться от боли и не осрамиться перед мужчиной, от которого слюни текут везде, где это возможно. – Стыдно мне…

– Перед врачом? – Максим Андреевич, как мог, старался не рассмеяться. – Глупости какие. Давайте помогу.

Сражаться с ним было сложно, особенно если любое движение и малейшее напряжение причиняли адовы муки. Максим Андреевич аккуратно развернул пациентку к себе спиной, зафиксировав ее одной рукой на талии. Кира старалась руками отодвинуть беспринципного проктолога и высвободиться из захвата, но это оказалось нереальной задачей. Врач присел на край кровати, задрал легкий халат больной, и с ужасом девушка почувствовала, как с нее стягивают трусы.

– Стойте! Стой! – взмолилась, все еще надеясь, что можно обойтись без вандализма над своей задницей.

– Кира… как по отчеству? – не прекращая своих манипуляций, спросил Максим Андреевич.

– Юрьевна. – Во рту все пересохло, даже сглатывать стало некомфортно. – Дайте воды. Пожалуйста…

Такой ураган эмоций она еще никогда не переживала. Ни разу. Совсем. Всякое в жизни бывало, но чтоб все и сразу – едреная смесь. Кира материла себя за то, что не спросила возраст врача, его фотографию, запись его голоса, видеоролики с приема других пациентов. Страх, стыд, боль, ненависть, возбуждение, нежность и еще куча всего переплелись в одном несчастном теле. Еще немного – и просто взорвется. Ее разнесет на тысячи маленьких больных задниц по планете.

Пока добрый доктор Айболит ходил за водой, Кира натянула свои трусы на место, одернула халат и стала размышлять, как предотвратить неизбежное. Мысль созрела одна: вывести доктора из себя, чтоб плюнул и свалил. А уж другого проктолога вызовет со всей тщательностью и ответственностью. В конце концов, этот врач не единственный, а она не Мисс Вселенная, чтоб он тут в уговорах распинался. Мысли о том, кем еще являлся доктор, гнала прочь, иначе свихнется.

Заняв свое место на стуле, возле кровати, Максим Андреевич смотрел неодобрительно. Кира залпом выпила воду и поставила стакан на прикроватную тумбочку.

– Кира Юрьевна, может, по-хорошему? – Чего угодно ожидала пациентка, но только не прямой угрозы. От врача! Сосед озверел или… где? Что это он себе позволяет? Если бы не задница, разнесла бы его в слюни!

– Я готова оплатить вызов, но не дамся, – как можно тверже и серьезнее выдала свое решение Кира.

– Хорошо, – улыбнулся доктор, и больная расслабилась. – Как скажете.

Выдох облегчения раздался громко в образовавшейся тишине. Максим Андреевич поднялся и застыл в ожидании. Осталось только сползти с кровати и расплатиться.

Кряхтя и постанывая, Кира стекала ногами вперед, помогая себе отталкиваться руками и стараясь не напрягать нижнюю часть туловища. Едва колени коснулись пола, добрый доктор зафиксировал больную своей ладонью в достаточно интересной позе, прижав корпус к кровати.

– Кира, будешь напрягаться и дергаться, только усложнишь положение. Расслабься, – его голос тихо раздался над самой головой девушки, чем вызвал очередную пульсацию там, где, черт возьми, она была не нужна. Мука же!

– Когда это мы перешли на «ты», доктор? – прошипела пациентка. Хотя, ответ знала.

– Я не сделаю больно, – проигнорировал вопрос врач и стал копошиться в своем чемоданчике свободной рукой.

В считанные секунды с Киры слетело нижнее белье, раздался звук открывающегося флакона, и пальцы невыносимого Максима Андреевича легли именно на то место, которое являлось причиной всех несчастий.

У Киры возникло чувство, что он не осматривать пришел, а трахать. Движения были легкие, но уверенные. Обмазал воспаленный анус осторожно, безболезненно, приятно. Прохладная мазь несла облегчение, что заметно расслабляло Киру, и та перестала трепыхаться под рукой врача. Считывая свою пациентку, Максим Андреевич перестал давить на тело и теперь поглаживал поясницу страдалицы своей теплой рукой.

– Кира, я сейчас введу один палец, чтоб провести осмотр. Мазь с содержанием ледокаина. Станет легче, – тихо проинформировал сердобольный доктор, на что Кира лишь кивнула в матрас, приобретая стойкий красный оттенок на лице.

Боли не было. Как и сказал Максим Андреевич, мазь несла обезболивание и передышку, о которой она мечтала.

– Еще немного, – комментировал доктор, продолжая глубинные исследования, – тут все замечательно.