К музыке

Аль опять не видать
Прежней красной доли?
Я душой сам не свой,
Сохну, как в неволе.
А бывал я удал:
С ухарскою тройкой
Понесусь и зальюсь
Песенкою бойкой.
Не кнутом
Поведем,
Только рукавицей,
И по пням,
По холмам
Мчат лошадки птицей…

Дальше говорится, как молодец попевал да гулял и догулялся – день и ночь страдает по своей «лапушке».

Эту «Песню» в 1840 году положил на музыку славный романсист Александр Львович Гурилев. Есть на эти слова и другая, – которую сочинил Николай Алексеевич Титов.

В 1839 году в Москве, в типографии Августа Семена (а не Семёна), вышел «Альманах на 1840 год Н. Анордиста».

В этом альманахе напечатаны четыре стихотворения под общим заглавием «Тройки переделанные, четыре». В них варьируются строки Пушкина, Федора Глинки и Вяземского – тут и тройка «борзых коней», и ямщик, и песня о любимой, и парафразы «очи девицы-души», и «Зачем, зачем, о люди злые, Вы наш нарушили покой»…

Первая из этих троек стала распространенной песней, которая живет до сих пор.

У Анордиста стихотворение начинается так:

Гремит звонок, и тройка мчится…

Но эту начальную строфу народ отбросил, и песня начинается со второй:

Вот на пути село большое, –
Туда ямщик мой поглядел;
Его забилось ретивое,
И потихоньку он запел:
«Твоя краса меня прельстила, –
Теперь мне целый свет постыл;
Зачем, зачем приворожила,
Коль я душе твоей не мил!»

В этой песне ямщик предчувствует свою скорую смерть, говорит, что о нем «сгрустятся лошадушки», мечтает, чтоб «девица молодая» пришла на его «могилку»:

Уж, говорят, его не стало,
Девица бедная в тоске,
Она безвременно увяла,
Грустя по бедном ямщике.

Из текста неясно, почему девица, которая ямщика не любила, безвременно увядает в тоске по нем. И понятно, что в народно-песенном варианте эта строфа тоже отброшена.

Литературный источник песни в продолжение долгого времени был неизвестен. Его установил уже в наше время замечательный знаток русской поэзии и народно-поэтического творчества Иван Никанорович Розанов. Но разгадать секрет фамилии Анордист не смог. По его мнению, весь альманах – в нем более трехсот страниц – заключает в себе сочинения одного автора. Видимо, так и есть. И вернее всего, что Н. Анордист – псевдоним. Однако составитель великолепного библиографического труда «Русская поэзия в отечественной музыке» Г. К. Иванов указывает, что Анордиста звали Иваном. Это извлечено им из нот. Но каким образом Н. Анордист стал Иваном, покуда не установлено.

К числу популярнейших «Троек» относится та, которую исполняла в своих концертах Надежда Андреевна Обухова:

Пыль столбом крутится, вьется
По дороге средь полей.
Вихрем мчится и несется
Тройка борзая коней…

В следующих строках «разгульный» ямщик запевает русскую песню и «заливается соловьем» под «заливной звон колокольчика». И хоть песня его удалая, громкая, с присвистом, умолкнув вдали, она рождает в душе поэта тревожное и тоскливое чувство. Слова этой песни сочинил ныне никому не известный, а в прошлом веке весьма плодовитый стихотворец Василий Чуевский. Что же касается музыки, то ее написал П. П. Булахов. Песню «Вот на пути село большое» на слова Анордиста написал тоже П. П. Булахов. И песню на слова Вяземского – «Тройка мчится, тройка скачет» – тоже П. П. Булахов.

Позвольте! Как понимать? П. П. Булахов – автор трех «Троек»?

Нет! Тут надо вспомнить, что Булаховых в истории русской музыки было трое. И у всех троих имя начинается с буквы П.

Старший Булахов – Петр Александрович, знаменитый в 20–30‑е годы прошлого века московский певец, обладатель тенора необыкновенной мягкости и красоты, был не только оперным певцом, но и сочинителем музыки.

У него было двое сыновей – Петр Петрович и Павел Петрович. Павел тоже обладал тенором и в 1850‑1860‑х годах славился как великолепный оперный певец и при этом тоже сочинял романсы и песни. Но самым из них выдающимся был старший сын Петра Александровича – Петр Петрович, обладавший не только тенором, но и замечательным композиторским дарованием. Ему-то, более, чем брату и чем отцу, суждено было прославить эту талантливую семью.