К Н И Г А – 4

Навицкий сел в машину, завёл двигатель, включил фонари. Обернулся, сдвинул свои сумки в угол, и снова закурил. Вспомнил о Дине. Почему-то все его знакомые развелись. А кто-то и дважды. Некоторые, никак не могли завести новую семью. Нет, он никого не осуждал, просто недоумевал, как это легко у них!.. Раз и развелись... Легко и просто!.. И вот, четыре месяца и без Ларисы... Сначала это оглушило. Он не мог поверить. Взорвался, но внутри. Он не знал как реагировать. Потом стал осознавать весь ужас происходящего. Как, так?! Почему! Появилась жалость к себе. Опустошённость. Но её он не мог обвинить. Хотел, распалялся, но не мог. Возмущение было происходящим, а не тем, что она сказала. Она сказала, любит его, этого Алексея. Так просто, так чисто, так искренне... От неожиданности помутнело в голове и он сдавленно соображал. Как... Всё зря? Всё впустую? Вся эта жизнь... Всё было не правильно? Столько всего, столько стараний. Как же так? Столько лет? И сын... И скоро будет внук. Полное сумасшествие...

Он испугался. Он был раздавлен. Лариса сразу ушла. Сказала, - «... Ты прости...» И он остался один. В этой квартире... Ещё как-то сумел прожить несколько дней и началось какое-то помутнение. Решил: надо что-то менять, и зимой уехал на дачу. Там надо было всё устраивать. На время дела занимали мысли и руки. Потом, через месяц, он купил щенка на рынке. Познакомился с соседями на краю деревни, с сильными и жизнерадостными людьми, недавно приехавшими с севера. Так он черпал силу.

Дина рывком открыла дверь и сходу плюхнулась на переднее сиденье, где всегда сидела жена. Навицкий усмехнулся не глядя и тронул машину. Снег налипал на стёкла и он включил «щётки». Дина была возбуждённой и как-то напряжена.

- Ты где?.. Всё там же? – улыбнулся он нехотя.

- Там же! – легко пересмеялась она, - мы как развелись, я сразу назад переехала, а хотела оставить Оксане квартиру...

Некоторое время молчали. Машины впереди ползли еле-еле, мигали фонари и светофоры, на стёкла лепестками падал мокрый снег. Дина держала на коленях коробку с тортом и задумчиво улыбаясь всматривалась сквозь размытое стекло.

- Давно меня никто не возил... – улыбнулась грустно, - а мой... бывший, хоть бы что, как жил, так и живёт. Встречи, презентации, приёмы... Гости разные... Девки полуголые крутятся... И до ночи и всяко...Будто нельзя без этого бизнесом заниматься. – помолчала она немного. – Хорошо хоть деньгами помогает. Оксанке... Я так не могу...

Она вздохнула глубоко, потом посмотрела на него пристально.

- Как же ты теперь?

Он пожал плечами, не отрываясь от дороги.

- Привыкаю...

- Да... – с выдохом протянула она. – И ты...

Он мягко затормозил у знакомого с детства дома. Ностальгически заглядывал в жёлтые квадраты окон. Дина поёрзала на сиденье, не спеша выходить.

- Володь... Может зайдём к нам? Посидим?.. С дочкой познакомлю. Я, видишь, торт купила... Когда ещё увидимся... И тебя никто не ждёт, а?

- Собака!.. – улыбнулся он.

Она засмеялась.

- Ну, собака не будет ревновать! Пойдём?.. Вон свет, видишь? Не забыл окна? Оксана дома... Тоже домоседка...

- Ненадолго только, - сдался он.

Дина тут же выбралась из машины. Дверь открыла высокая девушка в длинном атласном халате. На пол головы выше матери. Длинные на роспуск волосы. Из под густых бровей, она на секунду вскинула на Навицкого большие глаза.

- Оксана! – сунув в руки торт дочери, сходу заговорила Дина, - знакомься, это Владимир Игоревич, друг детства... Вот, встретились случайно. Почти и не видимся! – весело заторопилась она. – Сейчас посидим, попьём чаю, поговорим... Проходи Володя...

Дочка молча кивнув тотчас скрылась в кухне. Дина сразу провела гостя в комнату, по-женски уютно ухоженную, со множеством всяких тканей повсюду.

- Посиди чуть-чуть... – на ходу продолжая раздеваться удалилась вслед за дочерью.

Быстро завалив стол разными сладостями, она чуть ли не насильно увлекла за собой дочку и присев к столу мягко ворковала весь вечер. Осторожно жаловалась на жизнь, на суету вокруг. Показывала своё остроумие, сравнивая нашу жизнь с неудачно проведённым экспериментом, непонятно чем он закончится. Коротко вздыхала, томно поводя на него глазками, спрашивала не однажды, и всякий раз по-разному о его планах. Навицкий бесхитростно и коротко отвечал, как получалось. Дочь устало водила по сторонам отрешённым взглядом, иногда раскрывала на него свои глубокие глаза, когда он что-то говорил о себе.

- Ничего!.. – пыталась утешить Дина, смеясь, - ты у нас крепкий мужчина, спортсмен, выглядишь, как огурчик... ещё встретишь свою судьбу! – кокетливо играла она мимикой.

- Вот и мы с Оксаной, - легко передохнула она, - я её замуж пытаюсь выдать, - она меня...

Дочка безрадостно улыбнулась, отвернув глаза к окну.