К неведомым берегам

- Господин капитан, - сказал он рано утром Барберу, - сегодня ночью в мою вахту подходили к кораблю какие-то ситхинцы; говорили они по-английски и назвались американскими матросами. Хотели бы повидаться с вами.

- Почему не прогнал эту сволочь? - крикнул Барбер.

- Прогнал, тотчас же прогнал, - последовал торопливый ответ. - Но они говорят, что есть у них важный колошский секрет к капитану.

- Как дашь им знать? - коротко спросил Барбер, поджимая губы.

- Пошлите меня за чем-нибудь в крепость к русским.

- Ладно, пусть приедут поздно вечером... в твою вахту, - неуверенно и озабоченно проговорил Барбер.

Все шло как по писаному: матрос без провожатых и гребцов поехал по поручению капитана на берег. В крепости он, конечно, не был, но ночных гостей повидал и немедленно вернулся на корабль.

Его вахта наступила поздно вечером. С меньшими предосторожностями, но без излишнего шума прибыли вчерашние посетители. Неподалеку от корабля все время, пока длился необычный визит, крейсировал дозорный бат, но уже не с двумя, а с тремя гребцами. Третьим был отпущенный отцом, хотя и с большой неохотой, Хинк.

- Ну, с чем пожаловали, господа мошенники? - спросил матросов Барбер, не здороваясь.

- А вот с чем, Чарли, - нисколько не смущаясь, ответил тот, которого звали Томом. - Завтра ночью подымай якоря и айда отсюда!

- Ты сдурел? - повысил голос Барбер. - Мне уйти без товара? Выкладывай скорее, в чем дело!

Матросы рассказали о готовящемся нападении на Ситху.

- Ты должен уйти, но дня через два-три можешь вернуться, - сказал тот же Том.

- Негодяи! - вскипел Барбер. - Я сию минуту закую вас в кандалы и сдам властям как изменников!

- Не кричи, Чарли, и не делай глупостей, - спокойно остановил его Том. - Тут, на лодке, Чарли, около твоего корабля крейсирует Рыжий Джон. Он ждет исхода наших переговоров.

Барбер молчал.

- Да, дорогой Чарли, - продолжал Том, - свидетель твоих подвигов жив и здравствует... Ну так что же, уйдешь?

- Ладно, уйду, но я должен получить пять тысяч бобровых шкур, поставил свое условие Барбер.

- Ты получишь тысячу в благодарность и даром, когда вернешься, если только Ситха будет взята.

Барбер задумался, мысленно подсчитывая возможные барыши. Приходя к заключению, что в Китае, на самый худой конец, это все же составит двадцать пять, а то и все пятьдесят тысяч пиастров, он кивнул головой:

- Согласен... Только пусть тойоны пришлют человек пять видных аманатов.

- Не вздумай завтра посылать кого-нибудь в крепость, - предупредили матросы, уходя. - Ситхинцы следят за берегом и, в случае чего, укокошат...

До утра ворочался в своей постели взволнованный Барбер, не находя, как лучше выйти из затруднительного положения. Он не знал того, что крепость оголена и что оставшийся гарнизон в двадцать человек не может оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления.

"Что выгоднее, - думал он, - стать на сторону русских, предупредить их и помочь своими сорока людьми и пушками или оставить на произвол судьбы?" А тут еще припутался Рыжий Джон - один недобитый из шести свидетелей его злодеяния, связанного с контрабандой в Вальпараизо и потоплением шхуны со всем ее экипажем.

"Надо разбудить помощника", - решил он в конце концов.

Помощник капитана нашел, что предложение тойонов надо принять, но вместе с тем необходимо соблюсти приличия по отношению к Медведникову.

- Пошлите к нему с письмом эту старую одноглазую сволочь. Старик всюду сует свой нос и слишком много знает... - сказал он и со смехом добавил: Пропадет - и черт с ним!

- Да, вы правы, - согласился Барбер и сел писать письмо коменданту русской крепости.

Некоторое время спустя он вызвал к себе тощего старого матроса, ослепшего на один глаз, и, передавая ему письмо, сказал:

- Отдашь самому господину коменданту и объяснишь на словах, что канаты нам очень нужны, а обменять можем на пшеницу. Да оденься почище, не срами корабля!

Когда дверь захлопнулась за матросом, он опять заговорил со своим помощником:

- С каким наслаждением я бы сам разорил это российское гнездо! Влезли сюда, сами дела не делают и другим мешают. Скрутил бы я тогда в бараний рог всю эту дикую полуобезьянью сволочь с ее тойонами. Через месяц не смели бы у меня и пикнуть!

- Да, если бы не мирные отношения между Англией и Россией, тут можно бы разгуляться по-настоящему, - отвечал помощник, такой же пират и пройдоха, как и Барбер.

Тем временем Кривой спустился в лодку и поплыл к берегу. Ему и в голову не приходило, что две пары зорких глаз неотступно следили за ним.

Неслышно скользя, как два ужа в траве, сопровождали его неутомимые и жаждущие молодецких подвигов молодой Скаутлелт и Хинк. Они подпустили гонца под самую крепость, а когда тот уже почувствовал себя в полной безопасности, к нему подошел Хинк. Матрос выхватил пистолет, однако Хинк опередил его. Он мгновенно вонзил нож в грудь старого матроса.

Скаутлелт нагнулся к матросу, выворотил карманы и, взяв письмо, юркнул с Хинком в кусты.

Через полчаса в бараборе Котлеана американцы читали письмо Барбера и всячески честили его.