К оружию! К оружию!

— Так точно, сержант, — бодро отрапортовал он. — Младшие констебли Дуббинс и Детрит — честь не отдавать! — пойдете со мной.

— Его нельзя туда пускать! — воскликнула Ангва. — Это же верная смерть!

— Паренек знает, что такое чувство долга, — заметил капрал Шноббс. Он достал из-за уха крошечный окурок дешевой сигары и чиркнул спичкой о подошву башмака.

— Не волнуйся, госпожа, — успокоил ее Колон. — Он…

— Младший констебль, — поправила его Ангва.

— Что?

— Младший констебль, — повторила она. — А никакая не госпожа. Моркоу говорит, что на службе нельзя демонстрировать свои первичные половые признаки.

— Я хотел сказать, — очень быстро произнес Колон под аккомпанемент отчаянного кашля капрала Шноббса, — что у молодого Моркоу есть такая штука. Хорькизма называется. Так вот, у него ее целая куча.

— Куча?

— Ага, куча хорькизмы.

Тряска прекратилась. К тому времени Пухлик был очень раздражен. Очень-очень раздражен.

Что-то зашелестело. Край мешковины отодвинулся, и на Пухлика уставился другой дракон.

Этот дракон также выглядел очень-очень раздраженным.

Пухлик отреагировал единственным известным ему способом.

Моркоу стоял на середине улицы, сложив на груди руки, а два новобранца за его спиной пытались следить за обеими приближающимися колоннами одновременно.

Колон считал Моркоу простоватым. Моркоу часто казался людям простоватым. Таким он и был.

Люди ошибаются лишь в одном: они считают, простоватый — это то же самое, что и глупый.

Глупым Моркоу не был. Он был прямым и честным, благожелательным и благородным во всех своих поступках. Но в Анк-Морпорке подобное поведение обычно считалось глупым, и коэффициент выживаемости у такого человека был бы не выше, чем у медузы в доменной печи, если бы не пара других факторов. Одним из них был хук правой, который научились уважать даже тролли. А вторым — неподдельная, почти сверхъестественная симпатичность Моркоу. Он прекрасно ладил даже с теми, кого арестовывал. И обладал исключительной памятью на имена.

Большую часть своей молодой жизни Моркоу провел в небольшой колонии гномов, где знать было особо некого. Потом он вдруг оказался в огромном городе — его талант словно бы ждал этого момента, чтобы расцвести. С тех пор он все расцветал и расцветал.

Капрал приветственно помахал рукой приближавшимся гномам.

— Доброе утро, господин Бедролом! Доброе утро, господин Рукисила!

После чего повернулся к старшему троллю. Глухо взорвалась очередная хлопушка.

— Доброе утро, господин Боксит!

Затем Моркоу приложил ладони к губам и закричал:

— Прошу всех остановиться и выслушать меня…

Задние ряды налетели на передние, создав небольшую неразбериху, но наконец, с трудом затормозив, колонны все же остановились. Впрочем, особого выбора не было — иначе пришлось бы шагать прямиком по Моркоу.

Если у капрала и были мелкие недостатки, то крайне немного. К примеру, Моркоу, сосредоточившись на чем-то одном, никогда не обращал внимания на прочие «несущественные» детали. Вот и сейчас разговор, ведшийся шепотом у него за спиной, ускользнул от слуха Моркоу.

— …Ха! Вы устроили на нас засаду! Твоя мать была тогда еще рудой…

— Итак, господа, — произнес он спокойно и благожелательно. — Уверен, причин для воинственного поведения нет…

— …А вы? Вы первые напали на нас из засады! Мой прапрадедушка был в долине Кум, он все мне рассказал!

— …Тем более в такой прекрасный погожий денек. Поэтому я должен просить, чтобы вы, как законопослушные граждане Анк-Морпорка…

— …Да неужели? А твоего отца я киркой, киркой…

— …Отмечали свои этнические праздники тихо и мирно. Последуйте примеру моих коллег, они забыли древние разногласия…

— …Я тебе башку разобью, зловредный гном!..

— …Ради дальнейшего процветания…

— …Только попробуй, я справлюсь с тобой одной левой…

— …Нашего славного города, герб которого…

— …А если я тебе и левую руку сломаю?…

— …Они с гордостью и ответственностью носят на своем значке.

— А-а-а-аргх!

— О-о-о-ой!

До Моркоу наконец дошло, что его никто не слушает, и он, проследовав за взглядами толпы, обернулся.

Младший констебль Дуббинс висел в воздухе вверх ногами, потому что младший констебль Детрит пытался постучать им, вернее его головой в шлеме, о мостовую. Впрочем, младший констебль Дуббинс использовал это неудобное положение с максимальной для себя выгодой, поскольку, обхватив ногу младшего констебля Детрита, вознамерился вогнать зубы в лодыжку своего коллеги.

Обе враждующие колонны зачарованно наблюдали за схваткой.

— Нужно срочно что-то делать! — решительно сказала Ангва, в очередной раз высунув голову из переулка, где укрывались стражники.

— Мда-а-а, — протянул сержант Колон, — вот она, ваша этника. Все так запутано…

— Один неверный шаг, и тебе крышка, — подхватил Шнобби. — Эти этнические ребята такие обидчивые.