К полюсу!

Я очень рад, что меня снабдили провизией, особенно оленьим мясом. Я ем так, как едят мои собаки, — один раз в день в конце перехода и всегда холодную, не приготовленную мной специально пищу. Мясо карибу и в сыром виде приятно на вкус и является деликатесом, а времени на приготовление пищи у меня нет. Более того, если я буду варить мясо внутри палатки, пар кристаллизуется на ее стенках и образует постоянную корку инея.

4 апреля. Сегодня я обнаружил, что мою экспедицию ожидает непредусмотренное пополнение: одна из моих собак по имени Сиро заметно округлилась и, наверное, в течение этой недели ощенится.

Что делать, когда это произойдет? Никогда раньше мне не доводилось принимать щенков. Что ж, Арктика учит импровизации...

5 апреля. Мороз остается прежним. Мои утренние работы с секстаном затруднены из-за северо-восточного ветра, который кусает руки, как рой разъяренных пчел. Пальцы становятся непослушными и теряют чувствительность, словно они стали чужими. Я прячу руки внутрь своих штанов, сделанных из шкуры белого медведя. Острая боль на время возвращается, а затем исчезает.

С большими трудностями и предосторожностями я смог установить свои координаты: 85°19'2", 69°25'2". Я нахожусь в 246 километрах от мыса Колумбия и почти вдвое дальше — в 520 километрах — от Северного полюса. Я снова взял курс на север.

К сегодняшнему дню я преодолел уже достаточно ледяных преград, чтобы пасть духом. Если бы у меня были компаньоны, я мог бы разделить с ними непрекращающиеся тяготы по рубке льда, прокладыванию пути через торосы и не был бы вынужден в одиночку помогать собакам тянуть сани. Но разве я могу жаловаться? Я сам, добровольно избрал одиночный поход.

После долгого монотонного пути, пожалуй, единственное развлечение — собаки. Ни одна из них не похожа характером на другую, В упряжке есть собака, которая постоянно тянет вправо; есть другая, тянущая всегда точно по центру, и еще одна, постоянно берущая влево. Есть собака, которая тявкает даже тогда, когда кнут к ней не прикасается, и другая, которая всегда молчит, как ее ни стегай. Еще есть собака, которая тянет что есть мочи, стоит мне только приподнять кнут. И наконец, есть собака, которая во время пути искоса глядит на меня, как бы спрашивая: «Неужели ты не видишь, что я стараюсь изо всех сил?»