К полюсу!

Уже 23-го мы могли ходить по вновь образовавшемуся в нашем заливчике льду. Мы рано взялись за работу в этот день и принялись за вырубку ската. Во время небольшого перерыва я взял бинокль и залез на верхнюю часть аэроплана, чтобы осмотреть весь горизонт в поисках N24, Трудно описать мою радость, когда я почти сразу же увидел его. Он стоял а юго-западном направлении по другую сторону большого озера и на вид был в полном порядке. Немного левее была разбита палатка, а еще немного подальше развевался на высоком торосе флаг, Это была радостная весть для моих товарищей, и в один миг мы подняли свой флаг. С волнением я наблюдал в бинокль, заметят ли они нас. Да, конечно! Не прошло и нескольких мгновений, как я увидел, что там зашевелились. Они бросились к своему флагу, схватили его, и вскоре мы вошли с ними в связь. К счастью, оба наших пилота знали сигнализацию. Дитриксон сообщил, что его аэроплан уже при отлете из Кингсбея получил серьезную течь, но он надеется, что они все же справятся. Мы могли сообщить им, что наш аэроплан пока еще совершенно невредим. Более подробных сообщений на этот раз не делалось, и мы продолжали работать целый день над устройством ската.

24-го мы продолжали ту же самую работу. Большая часть льда была тверда как кремень, и у нас ушло много времени на то, чтобы срыть его.

25 мая нам удалось втащить машину на скат, так что теперь она лежала всей своей тяжестью на старом льду. Этим уже много было выиграно, так как возможное давление льдов, вероятно, только выпихнуло бы нас выше, но нам бы ничуть не повредило. В 10 часов утра мы вступили в переговоры по семафору. Дитриксон сообщил, что положение у них несколько улучшилось. Мы же попросили их, когда они справятся со своей работой, перейти к нам и помочь. Я бы предпочел, чтобы они шли к нам сейчас же, но мне не хотелось мешать им в их работе.

День 26 мая был полон событиями, В три часа дня на другой стороне началось движение, и мы вскоре поняли, что наши товарищи готовились к переходу к нам.

Теперь мы все шестеро поселились на N25[32].