К последнему рубежу

Десятки героев, и павших смертью храбрых, и продолжавших сражаться в рядах соединения, прославили его боевые знамена. Сотни воинов, награжденных орденами и медалями, стали гордостью дивизии. Все солдаты и офицеры сознавали, что в достигнутых успехах есть доля каждого из них. В эти торжественные дни обрадовали нас и шахтеры Донбасса. Город Сталино прислал в 301-ю делегацию шахтеров и металлургов. Она побывала в окопах и траншеях всех стрелковых батальонов. Трудящиеся рассказали о самоотверженном, героическом труде по восстановлению города и его промышленности. Всему личному составу дивизии было зачитано письмо рабочих и шахтеров, в котором говорилось: «Мы рады сообщить вам, что в восстановлении и возрождении города добились значительных успехов. Ужо работают 80 школ, начинают работать три института, открыты больницы, детские дома, ясли. Сейчас, когда вы читаете это письмо, мы растапливаем коксовые батареи, пускаем в ход цехи наших заводов.

Дорогие товарищи! Мы обещаем вам, что в недалеком будущем пустим в ход наши предприятия, неустанно день и ночь будем ковать оружие нашей победы над ненавистным врагом, дадим вам и стране в возрастающих размерах уголь, металл, боеприпасы».

Глубоко в сердце каждого воина запали эти слова. Бойцы и офицеры радовались за героев — шахтеров и металлургов, радовались потому, что на освобожденной земле вновь живут и работают героические труженики социалистической Родины. Много пламенных слов говорилось на их встречах с фронтовиками. Торжественно и клятвенно звучало обещание воинов: «Мы участвовали в боях с гитлеровскими захватчиками эа освобождение Донбасса. Будем бить фашистских извергов и в бассейне Никополя и Криворожья».

В праздничные дни Великого Октября весь личный состав дивизии слушал приказ Верховного Главнокомандующего об освобождении войсками 1-го Украинского фронта столицы Украины Киева. Это радостное событие еще больше вдохновило воинов дивизии на ратные подвиги.

Утром 24 ноября на командный пункт дивизии пришел начальник штаба корпуса полковник Е. И. Шикин и передал, что командир корпуса приказал еще раз провести разведку боем. Выполнение этой задачи мы возложили на второй стрелковый батальон 1050-го полка. С рассветом 25 ноября началась атака. Шестая стрелковая рота капитана Н. В. Гришко решительно ворвалась в первую траншею противника.

Для развития успеха я приказал 1050-му и 1052-му полкам атаковать высоту 81,9. Однако гитлеровская пехота при поддержке танков перешла в контратаку. В этом ожесточенном бою капитан Гришко был смертельно ранен. Вечером я доложил генералу И. П. Рослому о результатах разведки боем: в первую траншею ворвались, а высоту 81,9 взять не смогли. В ответ на мой доклад командир корпуса ответил, что на подходе 19-й танковый корпус, который утром с ходу будет выведен в бой. Дивизия должна подготовить атаку совместно с танкистами. Наши боевые порядки стрелковых полков уже были подготовлены к наступлению. В течение ночи мы уточнили огонь артиллерии. По времени уже давно должен наступить рассвет, но густой серый туман лежал на поле, и ничего вокруг не было видно. Но вот в туманной мгле заревели танковые моторы, и была дана команда на артиллерийскую подготовку.

Мысли и чувства в бою формируются быстро. Меня очень беспокоила артиллерийская подготовка атаки стрелковых полков. Растянувшиеся дивизионный и армейский тылы в распутицу смогли подвезти боеприпасов только на два коротких огневых налета. Один, трехминутный, планировался перед атакой и двухминутный — по глубине вражеской обороны при развитии наступления. Единственной надеждой на огневое сопровождение пехоты были подходившие танки. В сложившейся обстановке необходимо было поднять стрелковые цепи и хотя бы один батальон сделать ведущим. Эта мысль и повела меня в 1050-й стрелковый полк.

Я приказал М. И. Сафонову усилить управление дивизией в бою, а сам пошел на командный пункт полка майора А. Г. Шурупова. Александру Георгиевичу сказал, что с батальоном майора Чугунова пойду в атаку. Большие серые глаза майора Шурупова вопросительно уставились на меня:

— Он очень просил вас не ходить… лучше сам пойдет.

Но мы уже были в боевой цепи первого стрелкового батальона. Кончился боевой огневой налет, взвились красные ракеты, роты поднялись в атаку. Не успели мы пробежать и несколько шагов, как осколком снаряда меня ударило в правое плечо. Споткнулся ли я или от удара осколка, но упал, однако сознание не потерял и видел, как в непосредственной близости от нас на немецком минном поле подорвалось несколько наших танков. Под сильным артиллерийским заградительным огнем врага залегла пехота. Меня вынесли с поля боя, посадили на «линейку», и мы поехали на командный пункт дивизии, а затем в медсанбат.