К последнему рубежу

Так я пролежал, может быть, полчаса, а потом встал и направился в блиндаж генерала А. М. Кущева. Голова еще кружилась, ноги плохо слушались.

— Ну что же, коль пришли, получайте задачу, — сказал начальник штаба армии и проинформировал о положении 248-й стрелковой дивизии, которая была сброшена с плацдарма на западном берегу Одера. — Вам поручается восстановить плацдарм…

Задача была предельно ясной. Мы вышли из блиндажа и направились в окопы для наблюдения. В это время опять внезапно появился из-за леса «мессершмитт» и сбросил бомбу. Она попала в дом с блиндажом. Крыша дома и стены развалились, но блиндаж выдержал этот удар. Во дворе все машины были изуродованы осколками.

Правый берег Одера высокий. Внизу белая ледяная равнина. В километре от нас вилась узкая черкая полоска — это растаявший снег обнажил черную дамбу на западном берегу. Вдали были видны населенные пункты Ной-Барним и Ортвиг. На дамбе копались гитлеровцы: устанавливали пулеметы. Возле Гросс-Нойендорфа стояли бронетранспортеры и вели огонь по восточному берегу реки. Главная тяжесть по восстановлению утраченного плацдарма в полосе наступления 9-го стрелкового корпуса ложилась на нашу дивизию. Одновременно в бой вводилось по одному полку 230-й и 248-й дивизий. Я попросил разрешения у генерала И. П. Рослого разместить свой командный пункт на его наблюдательном пункте, сразу же связался с начальником штаба полковником М. И. Сафоновым и приказал ему выводить полки с наступлением темноты. Для форсирования Одера выделил в первый эшелон 1050-й и 1052-й стрелковые. Все пушечные дивизионы вводились в боевые порядки полков как орудия сопровождения. Дивизионная группа была создана из гаубичных батарей и отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона.

Генералы И. П. Рослый и А. М. Кущев внимательно следили за моей работой. Решение на бой было ими одобрено. Мы вернулись в блиндаж командира корпуса. На полу валялись осколки стекла, все было покрыто густой пылью.

— Подлец, что наделал, — имея в виду немецкий самолет, сказал генерал А. М. Кущев и подошел к телефонному аппарату.

Он доложил командарму о том, что произошло с моей машиной, а также о моем решении на бой. Затем он выслушал указания Н. Э. Берзарина. Генерал Кущев сообщил мне, что Николай Эрастович передает мне свою машину, крытый «виллис».

Я ушел в свой окоп. Генерал И. П. Рослый приказал своему адъютанту и еще одному офицеру помогать мне до прибытия штаба дивизии. Эти люди очень старательно выполняли все мои указания. Прибыл начальник штаба полковник М. И. Сафонов со своими офицерами и командующий артиллерией полковник Н. Ф. Казанцев. Они доложили, что для контроля и вывода полков и артиллерии в исходное положение для форсирования Одера посланы офицеры.

Гитлеровцы уже хорошо освоили нашу тактику преодоления водных рубежей. Чтобы ошеломить их, мы решили провести форсирование Одера и атаку на западном берегу без артподготовки, без всякого шума и даже без боевого клича.

Подготовка шла полным ходом. Полки выступили из своих районов сосредоточения и под прикрытием леса западнее и северо-западнее Бервальда еще в дневное время почти полностью провели перегруппировку. Они сосредоточились примерно километрах в десяти от Одера.

Стемнело. Все пушечные батареи стрелковых полков и батареи 823-го артиллерийского полка выкатили свои орудия к берегу для стрельбы прямой наводкой по бронецелям и огневым точкам в дамбе. Батальоны в полнейшей тишине подошли к берегу. Подан сигнал, и началось форсирование. Стрелки, автоматчики, пулеметчики тихо, без единого выстрела, спустились с крутого берега и сошли на лед реки. Батареи сорокапяток шли вместе с пехотой.

Мы с напряжением прислушались к тишине. Вдруг с того берега в небо взвилась ракета, и над рекой повисла серия осветительных «лампочек». Белое полотно льда стало отчетливо видно, а на нем движущиеся темные линии цепей наших полков.

В то же мгновение с дамбы грянули пулеметы противника, и огненное море белых трасс пронзило ночную тьму. По ним ударили наши орудия. Огневой взвод полковой батареи лейтенанта Н. Ф. Баркова залпом уничтожил два пулемета и одно орудие врага. Стрелы трасс орудий вонзились в дамбу и задавили всю его огневую систему.

Стрелковые роты стремительным броском мчались по льду. Вот и дамба! Здесь уже не сдержишься от призывного крика «Ура!». Могучая волна перекатилась через дамбу, и начался ночной бой на западном берегу Одера. Все пушечные батареи, сразу же преодолев реку, по традиции боевого содружества вошли в боевые порядки батальонов.

В рядах 1050-го стрелкового полка шли артиллерийские разведчики из самоходно-артиллерийского дивизиона под руководством сержанта Анатолия Пугина и радиста сержанта Владимира Битунова.