К повороту стоять! (СИ)

Ветер усилился. С веста то и дело налетали шквалы с дождевыми зарядами, и тогда от вант и растяжек трубы доносилось протяжное, на высокой ноте завывание — признак того, что сила ветра в порывах достигает шести баллов.

Сережа поежился, кутаясь в непромокаемый плащ, накинутый поверх сюртука. В десяти футах ниже волны свободно гуляли по палубе, разбиваясь о броневые листы, захлестывая амбразуры башни. В иное время их закрыли бы просмоленными парусиновыми чехлами, но только не сейчас — жерла орудий настороженно уставились в предштормовое море, и фонтаны брызг окатывают крупповскую сталь. Враг впереди, он уже близко — в любой момент из-за шквала может показаться авизо или корвет боевого охранения. А потому, единственная предосторожность, которую можно себе позволить — заткнуть стволы дубовыми, обитыми кожей, пробками-заглушками. Когда придет время, пробки выдернут, приводя грозную мощь орудий в полную готовность.

— Вот и славно, Сергей Ильич! — Артиллерист придвинулся поближе, перекрикивая завывания ветра. — Англичане не смогут из-за качки метко стрелять, даст Бог, проскочим как-нибудь…

— Так и нам будет не легче! — возразил Сережа. — Ежели волна разгуляется — мы и ползти-то будем еле-еле, узла четыре, от силы!

— Ничего, потихоньку-полегоньку, проползем! — жизнерадостно отозвался собеседник. — А что палить не будем — не беда! Прижмемся к островам, англичане на мелководье не сунутся. А на средних дистанциях, да при на такой волне — какая стрельба? В белый свет, как в копеечку. А нам того и надо, лишь бы к Свеаборгу пройти!

— Ваши слова, Константин Георгиевич, да Богу в уши. — поморщился Сережа. Артиллерийский офицер (мичман из новоприбывших) слегка раздражал его своим юношеским оптимизмом. Впрочем, чему тут удивляться: его выдернули сразу после выпуска из Морского корпуса — срочного, без экзаменов, лишь бы заткнуть дыры в офицерском составе флота.

— Не пора ли вам проверить, как дела в подбашенном, на подаче? Не ровен час, наткнемся на охранение…

Мичман браво отозвался «Слушшш!», попытался щелкнуть каблуками, оскользнулся на мокром палубном настиле, густо покраснел, и горохом ссыпался вниз, в башню.

А ведь он всего на год младше… помнится, в кадетах, в общем классе этот малый изрядно отличился, когда рота устроила «бенефис» проворовавшемуся кухонному эконому. А когда Сережа выпускался, этот самый мичманец — тогда гардемарин первого специального класса, — стоял среди правофланговых. Да уж, детинушка — ростом Господь не обидел, как и жизнерадостностью. Неужели прошлой весной он, лейтенант Казанков, был таким же наивным и восторженным?

Под гафелем идущего впереди судна замелькали флажки.

— С «Чародейки» пишут, — отрапортовал сигнальный кондуктор, — «приготовиться к повороту „Все вдруг“, право три!»

— Ответь «Ясно вижу» — скомандовал Сережа. — На штурвале — к повороту стоять!

Сигнальщик уже набирал из своего шкафчика флажки — репетовать сигнал на «Перун», идущий третьим мателотом. Вице-адмирал Брюммер скомандовал перестроение из походного ордера в боевой — две колонны, уступом. Первая, «адмиралы», ближе к берегу и впереди, мониторы — сзади и мористее.

Новая гирлянда флажков, отчаянно затрепетала на балтийском ветру.

— С «Чародейки» пишут — «Поворот все вдруг!»

— Штурвальные, три румба право! — эхом отозвался Сережа.

Нос «Стрельца» покатился вправо; другие мониторы повторили его маневр.

Еще сигналы; снова телеграфная дробь рапортов и команд:

— С «Чародейки» пишут…

— Изготовиться к повороту…

— Штурвальные, ворочай три лево! Прежний курс!

Коордонат выполнен безупречно, и теперь мониторы идут на два с половиной кабельтовых мористее колонны башенных фрегатов. Очередной шквал скрыл в пелене дождя их громоздкие, приземистые силуэты, и даже с такого расстояния угадываются лишь верхушки мачт да дым, валящий из труб. В кочегарках сейчас форменная преисподняя — пар надо держать на предельной марке, чтобы в любой момент дать «фулл спид». Увы, девять с половиной узлов, которые способны выдать машины «Чародейки» и «Русалки», лучших ходоков бригады, смотрятся неважно на фоне эскадренных двенадцати узлов англичан.

На мачте «Адмирала Грейга» снова замелькали флажки. Левая колонна сбавила ход, дожидаясь, чтобы головная «Чародейка» поравнялась с четвертым в колонне «Лазаревым». Такое построение не помешает стрельбе левой колонны, зато неприятельскому разведчику труднее будет пересчитать и опознать корабли в строю. А в том, что такой разведчик вот-вот появится, сомневаться не приходится.