К предательству таинственная страсть...

В каждой группе плутократов
(почти “партократов”! — Ст. К.)
русских, немцев и жидов
замечаю ренегатов
из семьи профессоров.
Их история известна:
скромным тружеником жил
и, служа народу честно,
плутократию громил,
был профессором, учёным
лет до тридцати,
и, казалось, миллионом
не собьёшь его с пути.
Вдруг конец истории —
в тридцать лет герой
прыг с обсерватории
в омут биржевой…

Это о судьбах Роальда Сагдеева, Комы Иванова, Пивоварова, Евгения Сидорова и многих других профессоров. Не забыл Николай Алексеевич и о диссидентах, страдавших при советской власти и сделавших карьеру после 1993 года, вроде Артёма Тарасова, Сергея Адамовича Ковалёва, Валерии Новодворской.

Под опалой в оны годы
находился демократ.
Друг народа и свободы,
а теперь он плутократ.

А разве нынешние заказные убийства, при которых мы живём четверть века, — новость для нас? Нет, мы просто забыли признание Гришки Зацепина (“Зацепа”) из поэмы “Современники”, написанной в некрасовскую эпоху русского дикого капитализма:

“Я — вор! — кричит вдрызг напившийся Зацепа, —
Я рыцарь шайки той
из всех племён, наречий, наций,
что исповедует разбой
под видом честных спекуляций,
где позабудь покой и сон,
добычу зорко карауля,
где в результате — миллион
или коническая пуля…”

Как тут не вспомнить судьбу Галины Старовойтовой, Деда Хасана, Бориса Немцова, Вячеслава Иванькова (“Япончика”) и многих других знаменитостей…

Предвидел Николай Алексеевич и сегодняшний наш рэкет (американское слово!), и наше сегодняшнее лакейство перед Америкой:

Грош у новейших господ
выше стыда и закона.
Нынче тоскует лишь тот,
кто не украл миллиона…

(Ну, как тут не вспомнить слова мошенника Вячеслава Полонского о том, что “у кого нет миллиона — тот не человек.”)

Бредит Америкой Русь,
к ней тяготеет сердечно…
Шуйско-ивановский гусь —
американец? — Конечно!

Что ни попало — таща

т,наш идеал, — говорят, —
заатлантический брат,
— Бог его — тоже ведь доллар! —

А как блестяще Некрасов проиллюстрировал сегодняшнюю историю о том, что новые русские переводят свои богатства в офшоры (английское слово!), покупают особняки в центре Лондона, куда их переехало несколько сотен тысяч, уговаривают Лёню Голубкова купить дом в Париже… Ох, нестабильна обстановка в России, Ходорковский отсидел своё, а история с Магницким тоже у всех в памяти. И Некрасов вводит в поэму “Современник” хор мирового финансового лобби, которое уговаривает рыдающего русского миллионера перевести свои капиталы в Англию, являющуюся “финансовой матерью” наряду с Америкой всех денег мира:

Денежки есть — нет беды,
Денежки есть — нет опасности
(Так говорили жиды,
Слог я исправил для ясности).
Вытрите слёзы свои,
Преодолейте истерику,
Вы нам продайте паи,
Деньги пошлите в Америку.
Вы рассчитайте людей,
Вы распустите по городу
Слух о болезни своей,
Выкрасьте голову, бороду,
Брови… Оденьтесь тепло,
Вы до Кронштадта на катере,
Вы на корабль… под крыло
К нашей финансовой матери.
Денежки — добрый товар,
Вы поселяйтесь на жительство,
Где не достанет правительство
И поживайте, как — царр!…

300 тысяч новорусских семей живут, уехавши к “финансовой матери” в объятия туманного Альбиона.

Но не выдержала душа “Зацепы” — русского мошенника и авантюриста — такого циничного совета, не мог он принять гнусное предложение сбежать из своей России:

Прочь! Гнушаюсь ваших уз!
Проклинаю процветающий
Всеберущий, всехватающий,
Всеворующий Союз!..

…Ушли, полны негодованья,

Жиды-банкиры… Леонид
С последним словом увещания
Перед Зацепиным стоит.