К. Р.

«На одном из благотворительных спектаклей, который давали в Ницце, я познакомился с внучкой Пушкина леди Торби. [52]Леди Торби была исключительно любезна с Сергеем Павловичем Дягилевым — он ее совершенно очаровал — и обещала ему оставить в завещании одно из писем Пушкина к невесте Н. Н. Гончаровой, которое она ревниво хранила у себя и не только не опубликовала, но и никому не показывала. Леди Торби рассказала Сергею Павловичу, что после того, как она вышла замуж за Великого князя Михаила Михайловича и ему было запрещено государством жить в России, она поклялась, что не только она, но и принадлежащие ей письма ее деда никогда не увидят в России. Слово свое она сдержала. Российская Академия наук неоднократно командировала своих представителей в Англию — графиня Торби их не принимала. Писал ей и бывший Президент Императорской Академии наук Великий князь Константин Константинович. Убеждал внучку Пушкина „передать России русское достояние“. „Вы бы читали его письма! Константин Константинович смел мне писать, что я обязана передать в Академию мои письма, что они — не мои, а их, так как они чтут память великого поэта, который принадлежал не семье, а всей стране. Хорошо же они 'чтут память великого поэта': за то, что Великий князь женился на внучке Пушкина, они выгоняют его из России, как будто он опозорил их своей женитьбой. Никогда, клянусь, они ничего не увидят от меня, ни одного клочка, исписанного моим дедом. А у вас, Сергей Павлович, будет хороший автограф, скоро будет, т. к. мне недолго осталось жить“. Леди Торби оказалась пророком — через несколько месяцев она умерла. Дягилев стал бредить письмом Пушкина и поставил себе целью во что бы то ни стало, чего бы ему это ни стоило иметь не один обещанный ему автограф, а все 11 писем Пушкина. Совсем незадолго до смерти он добился своего. Великий князь Михаил Михайлович нуждался, болел, плохо разбирался в чем бы то ни было. Дочерей Сергей Павлович подкупил своим шармом, и за совершенно ничтожную сумму (чуть ли не 30 тыс. франков) Дягилев приобрел это бесценное русское сокровище».

Сразу заметим, что графиня Торби эмоционально подошла к истории своего замужества: речь шла не о «позоре», а о жесточайших законах, действующих для монархических браков.

В юбилей были предприняты первые попытки приобрести в собственность Академии наук и личную библиотеку Пушкина — ту, что была в квартире поэта на Мойке.

После смерти поэта его книги, упакованные в ящики-тюки, хранились в кладовых Гостиного двора, потом долго кочевали по различным имениям и подвалам, пока не оказались в сельце Ивановском Бронницкого уезда Московской губернии, владельцем которого был внук поэта Александр Александрович Пушкин. После переписки с ним было получено разрешение на приезд специалиста для ознакомления с состоянием библиотеки. К внуку Пушкина Академия направила известного исследователя Б. Л. Модзалевского. Он приехал в сельцо Ивановское осенью.