К развалинам Чевенгура

– Теперь-то я знаю, что такое ночевка в Мордоре! – желая как-то ободрить его, воскликнул я.

Милан, уставший от моих толкиенистских интерпретаций, неожиданно вскипел:

– А Шамбала, ты слыхал, что такое Шамбала?

– Ну конечно, – сказал я, дивясь его горячности.

– Вот это и есть Шамбала! – вскричал он.

VIII. В предгорьях Шамбалы

Мифические представления о Шамбале, тайной стране горнего мира, расположенной где-то в Тибете, как это ни странно, имели европейское происхождение и наиболее подробно разработаны были в писаниях общества мартинистов – разумеется, «тайного» и, разумеется, «мистического», как того требовали время и настроение умов. В России широкой известностью пользовались сочинения Папюса – главы ордена. Кроме того, в 1899 году в Петербург вернулся граф В.В. Муравьев-Амурский, принятый в общество в Париже, и основал ложу в столице империи. Реальная же история Шамбалы открывается в феврале 1893 года «Запиской Бадмаева Александру III о задачах русской политики на Азиатском востоке», в которой подробно излагался процесс колониального движения России на восток и возможности присоединения к империи Монголии, Китая и Тибета.

Александр III был потрясен. С 1793 года горное королевство Тибет объявило себя закрытым для европейцев. Однако, утверждал Бадмаев, в Монголии верят, что в VII столетии после смерти Чингисхана над страной будет водружено белое знамя и она окажется под властью Белого Царя, который определенно ассоциировался с русским царем. Сходные, но еще более фантастические представления бытовали в Тибете, где верили, что Белый Царь есть одно из воплощений богини Дара-эхэ, покровительницы буддийской веры: смысл этого воплощения в том, чтобы смягчить нравы жителей северных стран. «Русский царь – идеал для народов Востока», – утверждалось в заключение в записке39.

Автор ее, надворный советник Петр Алексеевич Бадмаев, ученый бурят, знаток восточной медицины, как показалось Александру III, сообщает слишком необычные и даже фантастические сведения. Царь был бы поражен еще более, узнав, что в мистической географии Тибета именно Россия считается Белой Северной Шамбалой. Встреча двух мистических географий, несомненно, была чревата для России какими-то последствиями. Но какими?

Реальные колониальные предприятия империи развернулись поначалу на Дальнем Востоке. Основание в 1898 году Порт-Артура главной ареной колониальной политики сделало далекую от Тибета Маньчжурию. Создание мощной военно-морской базы с прямым выходом в моря Тихого океана давало России неоспоримые стратегические выгоды, что было чревато конфликтом или даже войной. Война в конце концов и разразилась, в результате чего все военные мероприятия царизма на востоке потерпели крах, а страну, на которую неожиданно обрушилась тяжесть невиданного поражения, впервые как следует тряхнуло революцией. Никогда еще мистицизм не расцветал столь пышным цветом, как в последовавшие за революцией годы. Именно тогда в элитных мистических кружках вновь процвел миф о Шамбале – «недоступной горной стране в Гималаях, населенной политическими телепатами и пророками катаклизмов, махатмами, стерегущими пещерные города». Впервые возникает что-то вроде моды на буддизм, который до этого в восточных провинциях империи оставался все же притесняемой религией. Да и как можно было мечтать об империи, подобной царству Чингисхана, не пересмотрев свой взгляд на религию, которую исповедовали все народы, живущие к югу от границы России с Китаем? В те годы благодаря все тому же Бадмаеву и Эсперу Ухтомскому, бывшему российскому посланнику в Китае, впервые в Петербурге было выделено место, где на средства Далай-ламы был возведен храм Калачакры-Шамбалы, заключающий в себе тайный символ освободительной войны. Витражи в дацане сделал Николай Рерих, видная фигура среди петербургских мартинистов и «шамбалистов».