К сердцу прижмёт — к чёрту пошлёт…

Зато сейчас их водой не разольёшь и во многом, благодаря Ваньке, Маше приходится мирится с присутствием Маркелова в своей жизни. А Маркелов всё же развёлся со своей нелюбимой Ириной вскоре после свадьбы Петровых. Завидно ему стало на Машино счастье, захотел и себе такого же. Год прожил один, а потом резко женился на молодой тридцатилетней женщине – бывшей учительнице музыки его падчерицы. Сразу родили ребёнка и теперь у него есть своя родная дочка – Стефания. За сыном теперь собирается, жена-то молодая ещё. Вот поэтому и дом ему нужен новый и просторный.

Причём тут Маша? Так Маша теперь – директор сети строительных магазинов. Маленькой пока сети: два магазина в городе и один в области. Но дело растёт. Началось всё с Машиного декрета. Вернее, сразу после него. Сидеть дома она категорически не хотела, а тут подвернулся случай: поступил заказ на строительные и отделочные материалы для коттеджа (у Петрова фирма сама и производила строительные материала из дерева). Кое-что собрали из собственных, но многое пришлось закупать, чтобы выполнить заказ. А почему, собственно? Почему бы им самим не создать изначально отдел розничной продажи? Или не отдел, а отдельное подразделение? А Маша готова этим заняться. Зря что ли десять лет отпахала в строительном бизнесе?

И понеслось… Поиск удобного места и удобного здания, оформление документов, поиск партнёров, поиск работников… Но Маше нравилось. И, главное, Петров не против. Теперь в её магазинах было всё для стройки и ремонта. Дерево любое: брус, кругляк, доски, рейки, вагонка, балясины. Строительные сухие смеси: цемент, гипс, песок. Щебень любых фракций, декоративная галька и много ещё чего. Стройся – не хочу. А сама Маша уже являлась исполнительным директором отдельного подразделения «СтройКа» холдинга Петрова. Вот такие дела.

– Маш, – Маркелов продолжал все эти годы вести себя, как бывший незаслуженно обиженный муж. – Мы с Ксенией были в вашем магазине и сравнили ассортимент с тем, что привезли по заказу. Знаешь, я не ожидал от тебя, – укоризненно произнёс Маркелов.

– В чём претензия? – спокойно спросила Мария.

– Мы просили цветную гальку на отсыпку дорожек вокруг фонтана в цвет дельфинчиков, а вы привезли коричневую. Коричневую, Маш!

– Где это оговорено конкретно? Текст, – не повышая тона потребовала Мария.

– Нет указания в тексте, – пошёл на попятную Маркелов. – Но надо же думать и самим.

– Если указания нет, фирма отгружает то, что есть в наличии, – опять спокойно ответила Маша. Но если вас не устраивает, мы можем заменить, не проблема. Зачем было скандал затевать, Виктор? – устало спросила Мария.

– Потому что только так я могу с тобой встретится! – взвился Маркелов. – ты совсем перестала бывать у сына! Занята только своей семьёй! А наш Иван тебе уже не нужен?!

– Маркелов, ты совсем ку-ку? Ваньке тридцать лет! У него своя жизнь и своя семья. Кстати, с той же Леной, про которую ты говорил, что они не пара.

– Я не говорил про пару, – буркнул Маркелов, – я говорил, что разойдутся ещё: молодые.

– Ну вот, а они живут уже пять лет и ничего. Тьфу-тьфу, – условно сплюнула через плечо Маша. – Не нагнетай, Виктор. Что ты всё не успокоишься?

– Обидно, Маша, – сознался первый муж. – У тебя всё получилось в жизни, а я не пришей кобыле хвост.

– Да что ты мелешь?! – уже серьёзно рассердилась Мария. – Тебе пятьдесят пять лет! У тебя двое детей: взрослый сын и маленькая дочь. Ты директор единственной в городе шоколадной фабрики. Насколько я знаю, вы вышли уже на зарубежный рынок. Жена на двадцать лет моложе тебя, интеллигентная умница и красавица. Чего тебе ещё надобно, старче?

– Хочу старуху, – криво улыбнулся Маркелов. – Тебя, Машка, хочу. Хоть тебе уже почти пятьдесят.

– Ох, – выдохнула Маша. – Маркелов, это уже не лечится Страдай молча и никого не трогай. В молодости надо было головой думать, а не головкой. Иди, нет у меня времени на пустые разговоры. О жене подумай и о дочке, Казанова хренов.

– Так вы замените гальку?

– Заменим. Сегодня же привезут. Договор давай!

– На, – Маркелов подвинул пачку листов. – Я уже подписал.

Маша поставила свою подпись и выжидающе взглянула на Виктора. Тот молча поднялся и вышел, кажется, даже слегка сгорбившись. Но у Маши не было к нему ни капли жалости. Всё умерло давно. И у Маркелова тоже. Просто он не мог смириться, что его бывшая женщина счастлива, а он нет. А жизнь прошла почти и ничего уже не исправишь.

Так, время к пяти уже. Пора собираться. Сегодня её должны были забрать Ваня с Леной, но сначала они должны были заехать за бабушкой – Любовью Михайловной. Машиной матери было уже семьдесят два года, но она по-прежнему оставалась бодрой и энергичной дачницей. Время над ней, казалось, было не властно. Похудела только, да сократила количество грядок.

Маша вышла на улицу. Большой внедорожник сына как раз заезжал на парковку. Маша заторопилась навстречу. А там её ожидал сюрприз: на руках Лены сидел маленький Данька – Машин внук.

– Вы же хотели его оставить с няней? – обрадовалась Маша, беря пацанёнка на руки.