К северу от любви

– Нет, конечно. У парня королевские, скажу я тебе, амбиции. Это не нравится, туда не хочу. Там не платят. Это стремно. Да, да, так и сказал, – подтвердила Вика, услышав тихий смех приятельницы. – А мне, если честно, и предложить ему было нечего. Образования-то у него никакого. Странно, что ты его взяла к себе.

– Голова-то у него на месте. Работает за троих. Если работает, – оправдалась Ираида Владимировна. – Ленив ведь.

– Вот-вот. И мне тут начал пальцы гнуть. А я что? Было бы предложено. К слову, на тот момент у меня имелась всего одна вакансия. С ним парень был, я так поняла, они в коридоре перед кабинетом моим познакомились. Тот парень эту вакансию и сгреб. И, по сведениям, до сих пор работает. Им довольны. Он доволен.

– А что за парень?

– Тебе это так важно?

– Мало ли. Вдруг у меня вакансия нарисуется. Буду знать, кого взять. С хорошими сотрудниками сейчас, сама знаешь, проблемы.

– Ладно. Сейчас найду его данные, – вздохнула Вика и громко заклацала длинными ногтями по клавиатуре. – Если важно, записывай. Рюмин Семен Алексеевич, двадцать пять лет. Образование высшее, отслужил в армии, как положено.

– Ну вот, видишь, – удовлетворенно поддакнула Голева. – Какой кандидат!

– Пиши телефон. – Вика продиктовала. – И адрес… Улица Механизаторов, дом семнадцать, дробь три, квартира восемьсот пятнадцать. Хороший парень, точно говорю. Не то что твой протеже. Тот лентяй, каких свет не видывал. Творческая личность, тоже мне! Ушли они, к слову, вместе. И долго болтали у входа. Я в окно видела…

Они поговорили еще немного о пустяках, взяли друг с друга обещание непременно встретиться в ближайшие выходные и простились.

Укладывая трубку на аппарат, Голева почувствовала себя намного лучше. Тошнота прошла. И снова захотелось печенья с чаем. Стало ясно: весь ее недуг был связан с проблемным сотрудником, которого она уволила и неосмотрительно направила к своей приятельнице в Службу занятости. Доброе дело пыталась сотворить для засранца.

И хорошо, что он ушел от Вики ни с чем, что она не посодействовала. Кто знает, куда он потом направился. Кстати, а может, этот Рюмин знает, который Семен Алексеевич? Вышли вместе. Долго разговаривали. Насколько Голева помнила, Егор был жутким болтуном. Рот не закрывался. Мог и поделиться со случайным знакомым своими планами.

И, с сожалением глянув на закипающий чайник, она снова потянулась к телефону…

Глава 21

В левом кармане легкого пиджака заверещал мобильник. Степанов вытащил его, глянул на дисплей и поморщился. Звонила его помощница. Не ответить нельзя, могло быть что-то срочное. Он, конечно, подстраховался, отменил на три дня все записи. Перенес их на другое, удобное для пациентов время. Но кто-то из них – согласившихся – мог закапризничать.

– Что такое? – спросил он, опустив приветствие.

– Илья Иванович, это Нелли, – представилась его помощница.

– Я вижу! – с легким раздражением откликнулся Степанов. – Я просил меня не беспокоить в эти три дня. Надеюсь, причина обоснованная?

Нелли прокашлялась, с кем-то пошепталась и проговорила:

– Думаю, да. В приемной вас ожидает майор Дорофеев. У него к вам вопросы.

– А вы сказали майору, что меня не будет в клинике три дня? Почему он не позвонил лично мне?

Глаза застлало пеленой, стало труднее дышать. Он совсем перестал себя контролировать. После смерти Нины все стало хуже. И майор еще этот!..

Ясно же как божий день: тот явился без предупреждения и звонка, чтобы застать его врасплох, заставить нервничать и неловко чувствовать себя на глазах пациентов.

Ох, майор, майор, не со мной тебе играть в подобные игры. Мальчишка!

– Я не знаю, – растерялась его помощница.

– Хорошо, передайте ему трубку, Нелли.

Майор Дорофеев мешкал минуту, прежде чем заговорить с ним, и сделал это голосом крайне раздраженным. Оно и понятно: эффект неожиданного появления не сработал.

– Илья Иванович, день добрый. Могу я поинтересоваться, где вы в настоящий момент находитесь?

– Можете, – ухмыльнулся Степанов и закрутил головой. – Интересуйтесь.

– Так где вы?

– Там, где на нее напали. Жду участкового. Они-с обедают-с.

– Я сейчас подъеду, – пообещал Дорофеев и отключился.

Степанов нашел взглядом скамейку под деревом, подошел и сел, уставившись на заросли кустов, где умирала его бывшая пациентка Нина Кускова. Спроси его кто: зачем он здесь, ответ последовал бы не сразу. Он много раз прокручивал в голове варианты и не нашел единственно правильного.

Да, ее нелепая гибель требовала возмездия. Убийца должен быть найден и привлечен к ответственности. Но этим есть кому заниматься, разве нет? Вон майор Дорофеев какой деятельный. Сомневаться в его профессионализме пока рано.

Зачем тогда лично он здесь? Почему жаждет поговорить с участковым? Что хочет прояснить? И главное – почему?

Считает себя обманутым, обиженным, пострадавшим? Или ему просто надо что-то делать? Хоть что-то делать, чтобы не сидеть, уставившись в пустоту. Или…