К северу от любви

– Это может помочь мне в расследовании убийства ее дочери. Мне кажется, что оба этих преступления как-то связаны между собой. Тем более что недавно вернулся из мест заключения ее убийца. И…

– И вы хотите сказать, что он отомстил? – Губы Цыпляева недоверчиво выгнулись. – Я был на суде. Видел его. Это… Это рохля какая-то, а не убийца. За что ему было убивать Ангелину? И тем более ее дочь!

– А он не мог быть любовником Ангелины?

– Чтобы Ангел с этим чучелом?

Цыпляев искренне рассмеялся и снова стащил с переносицы очки, небрежно швырнув дорогущую вещицу на стол. И на Васильева глянул не строгий руководитель структурного подразделения – нет, на него сейчас смотрел бывший студент – веселый, бесшабашный, с бесовским огнем в глазах.

– Ангелина с этим чудиком никогда бы и ни за что! Он был не в ее вкусе.

– А кто был в ее вкусе, Геннадий Иванович? Прошу вас, вспомните! Хоть что-то! – разгорячился Васильев, привставая со стула. – В деле ни намека, почему она оказалась именно в том месте, где ее убили. Время-то позднее. Никто не знал! Якобы… Но она была там. Почему? Если предположить, что у нее там планировалась встреча с убийцей, то можно предположить: он и был ее тайной страстью.

– Нет, – твердо отрезал Цыпляев. И нехотя произнес: – Это точно не он. Она не связалась бы с учителем! Но кто-то у нее был. Сразу оговорюсь: откровенничаю не для протокола. Не поливал ее грязью тогда, не стану и теперь. Добрая память Ангела для меня важнее вашего расследования. Повторюсь… Мы были очень, очень, очень близкими друзьями. Все тайны доверяли друг другу. Кроме одной…

– Она скрыла от вас своего любовника, – догадался Васильев.

– Да! – со странной обидой воскликнул Цыпляев. – Я несколько раз пытался выудить у нее ее тайну, но бесполезно. Смеется, и все. Поэтому я сделал вывод, что там все серьезно, это была не просто интрижка. С ее стороны, во всяком случае. Но имени его она не назвала ни разу.

– В деле об этом ничего! Ни слова! – с горечью воскликнул Васильев. – Ни единого намека, что она имела любовную связь на стороне.

– Кто же станет болтать о том, чего не знает наверняка? Заикнись я, роман с ней мне бы и приписали, – неожиданно разоткровенничался Цыпляев. – А у меня Виолетта на тот момент на пятом месяце была. Мы долгожданного ребенка зачали. Зачем мне лишние скандалы?

– Значит, любовник у Ангелины Ивановой был? – подвел черту Васильев.

– Был.

– Кто – не знаете.

– Не знаю. Но подарки от него она в рабочем столе прятала. Домой не несла. И по телефону с кем-то говорила таким, знаете, интимным голоском. Не как с Андреем. С ним она говорила как с папочкой. Не смотрите на меня с такой надеждой: имени его она ни разу не назвала.

– А где они встречались?

– Ну откуда, помилуйте? Откуда я могу знать! Да, прикрывал ее, когда она с работы раньше уезжала, врать не стану. Но где проходили эти свидания, не знаю.

Геннадий Иванович вдруг спохватился, вызвал секретаршу, заказал два кофе и рюмку коньяка для себя – Васильев отказался. Юная длинноногая особа с пухлыми губами, высокой грудью и тонкой талией, затянутая в темное офисное платье, принесла все в кабинет очень быстро, словно приготовила заранее и только ждала сигнала.

– Кофе отменный, – похвалил Васильев, делая глоток.

– Прямые поставки оттуда, – кивнул себе за спину Цыпляев. – Жаль, от коньяка отказались. Замечательный! Буквально вчера из погребов.

– Я за рулем, – повторил Васильев, бережно удерживая в руке хрупкую чашечку. – Скажите, Геннадий Иванович, а могло так быть, что свидания проходили неподалеку от того места, где убили Ангелину?

– Может, и да, – дернул тот плечами и вылил в себя рюмку коньяка, пощелкал языком. Закусывать лимоном не стал. – Насколько я осведомлен, там все дома в округе прошли по три раза, всех опросили. Никто ничего не видел, никаких квартир Ангелине и женщине, похожей на нее, не сдавал. Это мне адвокат Андрея рассказывал.

– Могли соврать или не сказать всей правды, а то и просто промолчать.

– Камень в мой огород, понял, – погрозил ему пальцем Цыпляев. – Принял упрек. Согласен. К тому же тогда так удачно этот чудак подвернулся. А потом попался еще раз. Глупость, не находите?

– Что?

Васильев отвлекся, размышляя о жильцах близлежащих домов. Опрашивали ли их с такой тщательностью, о которой писали в отчетах? Или успокоились, сорвав джекпот в лице подозреваемого, пойманного буквально на трупе? Ему ли не знать, как бывает в таких ситуациях!

– Глупость, говорю, с его стороны несусветная: убить и нож в столе кухонном спрятать. Знаете… – Цыпляев наклонился в его сторону. – С вами первым делюсь… Я не верю, что тот, кого осудили, убил Ангелину. Я думаю, что убийца остался на свободе. А дочь Ангелины могла что-то раскопать спустя десять лет и поэтому погибла.

Васильев сдержанно кивнул, словно соглашаясь. Но про себя отметил, что Светлане было совсем не до расследований. Она, как и все прочие, считала, что убийца матери наказан и отбывает срок в тюрьме. Ее другая проблема заботила: как своего ухажера под носом у отца разместить и не засыпаться.