Это близость к завершению БАМа, внедрение в политическое сознание и Советского Союза, и Китая БАМа, как явления исторического, меняющего суть пограничных отношений в Сибири и на Дальнем Востоке. Это достижение такой мощи экономики России, при которой мы оказались в состоянии перейти к комплексным программам освоения Западной Сибири и Дальнего Востока. Это налаживание деловых, торговых, культурных, политических связей с Европой, которые нам помогли завязать нефть и газ Сибири. Без всех этих исторически обусловленных достижений горбачёвская перестройка была бы невозможной. Она была бы маловероятна без революций в Афганистане, в Иране, так или иначе нанёсших сокрушительный удар по изжившим себя средневековым формам феодальных хозяйственных отношений у наших непосредственных соседей. Она была бы благим пожеланием без десятилетия привыкания Запада к нашему военно–политическому могуществу, с которым он только–только начинает смиряться, как с реальностью. Она была бы немыслима без других, менее значительных, но тоже важных обстоятельств исторического характера.
Говоря иными словами, перестройка не имела бы фундамента для своего политического появления, если бы не был создан впервые в нашей истории, пока ещё в общих чертах, но всё же создан
Важно понять именно это обстоятельство.
Сталинизм был бы невозможен, будь Россия в первой половине двадцатого столетия индустриально развитой страной, вроде США, имей она зачатки взаимозависимого национального рынка. Наивно же полагать, что политические эксцессы сталинского руководства совершались тогда ради садистского удовольствия.
Невольно возникает вопрос. Насколько можно положиться на революционную необратимость происходящего? Не повернутся ли вспять происходящие изменения в стране по демократическому переустройству политических отношений, как уже было после попыток осуществить подобные реформы при Хрущёве?
Нет. Обратно повернуть перестройку, демократизацию уже нельзя. И главным образом потому, что становление единого хозяйственного рынка России создало предпосылки для интеграции страны в мировую систему экономических отношений. Интеграция в мировую экономику больше не опасна государственному единству в той мере, как она было опасной прежде. А без интеграции в мировой рынок наша крупная промышленность, наша наука, наша культура больше не в состоянии развиваться таким образом, чтобы становиться рыночно рентабельными и обеспечивающими процветание нашему народу. Мы обречены на хроническую стагфляцию без принципиального прорыва на мировые рынки, а потому должны утвердить во внутриполитических отношениях демократические правила игры, господствующие в самых развитых странах мировой системы экономических отношений.
Неизбежная при интеграции в мировую рыночную экономику конкуренция идей и товаров разного рода потребует от нас раскрепощения и воспитания культуры самовыражения, гласных средств массовой информации, поскольку они являются наиважнейшими составляющими борьбы за качество товарной продукции, за её рекламную подачу потенциальным потребителям на мировых рынках. Именно от способности сделать наши идеи и товары привлекательными на мировых рынках будет во многом зависеть социально–экономическое развитие России и политическое здоровье нашего общества. Совершающийся сейчас перевод предприятий на самоокупаемость в новых условиях хозяйственной деятельности проявит эту зависимость очень быстро.