К сожалению твоя (ЛП)

Легкие Августа наполнились кислородом так быстро, что у него закружилась голова. То, как она произнесла эти слова, звучало не так уверенно. Нет, она казалась открытой для переговоров. То есть она рассматривала альтернативу возвращению на восток? Святой ад.

— Да, ты можешь. Ты можешь остаться со своим мужем, который ради тебя бросится в потоп.

— Это. . -У нее были проблемы с дыханием? Должен ли он проводить сердечно-легочную реанимацию? — Это очень романтично, но мы, вероятно, поторопились, потому что только что пережили что-то страшное.

Он покачал головой.

— Я не могу поверить, что все, что потребовалось, это стандартное спасение на воде, чтобы ты решила остаться.

Водянистый смех вырвался из нее.

— В этом не было ничего стандартного. Ты был героем. Ты. . -Мышцы ее горла работали. — Ты мог умереть.

— Я? Нет. Я слишком упрям. — Почему его ответ расстроил ее еще больше? Ее губы теперь дрожали? Боже, ему это не понравилось. Нисколько. Рассмеши ее. -Из любопытства, насколько страшно для тебя постоянно жить со мной? От ужина по телевизору до наводнения.

Ни капли колебания.

— Как одно за другим внезапные наводнения.

— Спасибо за честность, — сухо ответил он. — Мы постараемся превратить это в летний шторм без возможных жертв.

Ее внимание переключилось на его рот, и проклятая штука высохла, как будто она щелкнула пальцами и пожелала этого.

— Мне это нравится, — пробормотала она. — Мне нравятся некоторые части бури между нами. Долгие мгновения они смотрели друг другу в глаза. Ее глаза были неуверенными, но полными надежды, и такими прекрасными, такими бездонными, что казалось, куриная кость застряла у него за яремной веной. И он увеличился только вдвое, когда ее ноги раздвинулись, чуть-чуть на сиденье, позволив его бедрам приблизиться к ее теплу. — Я действительно рассматриваю возможность остаться дольше, чем на месяц. У меня нет настоящей работы, моя семья может взять меня или оставить, а ты… мы едва ладим…

— Мы чертова команда мечты, и ты это знаешь. Мы получили это.

— Еще нет. Не полностью. — Она закрыла глаза. — Прямо сейчас, в этот самый момент, мы пытаемся. Я поняла тебя. У тебя есть я. Не мог бы ты привести меня домой и уложить спать?

В отчаянии Август провел еще одну проверку своих жизненно важных органов и обнаружил, что уровень адреналина ничуть не уменьшился. Во всяком случае, он взлетел до небес из-за вполне реальной возможности того, что Натали может подумать о том, чтобы остаться на острове Святой Елены. Что у него действительно есть шанс превратить их брак из брака по расчету в прочный.

Навсегда. Навечно, если бы ты спросила его сердце.

Или его член. Потому что эта проклятая штука всегда была водителем на заднем сиденье, которого нельзя было заставить замолчать. При одном предложении погрузиться в теплую, влажную киску Натали, он рос, как волшебный бобовый стебель Джека. Блять. Он собирался полюбить эту штуку так сильно, что сломал изголовье пополам. К сожалению, в процессе он может сломать девушку своей мечты пополам.

— Ты должна дать мне двадцать минут, чтобы перевернуть колесо, когда мы вернемся домой. — Озадаченность свела ее лоб.

— Хм?

— Оставшийся адреналин, Натали. Мне нужно сначала отработать часть этого или. . -Он указал на вершину ее очень гладких, очень раздвинутых бедер. — Я собираюсь оскорбить королеву.

Она сделала двойную попытку. Прищурил один глаз.

— Подожди, значит, я принцесса, а моя вагина — королева?

— А я ее верный подданный. Да. — Наступила тишина.

Но через мгновение его прервал ее смех.

Чистый, музыкальный звук, от которого его грудь сжалась узлом, а из его собственных губ вырвался хриплый смешок. Лбы покраснели, их тела содрогались от радости посреди все еще бушующей бури.

— Ты такой дурак, — выдохнула она.

— Ты можешь научиться жить с этим.

Она кивнула, стала серьезной.

— Может быть. — Кончики ее пальцев прошлись по его туловищу, и он увидел настоящие звезды, когда они были заправлены за пояс его спортивных штанов. — Я не хочу ждать, пока ты перевернешь колесо.

— Нужно перевернуть колесо. Я не хочу причинять тебе боль.

— Думаешь, это меня отталкивает?

— Я не знаю. Я просто остаюсь на сто процентов честным и надеюсь на лучшее.

— О боже, — прошептала она, проводя губами по линии его подбородка. — Меня это тоже заводит. Мы даже не доберемся до дома.

Волшебный бобовый стебель Джека был почти в полный рост.

— Шина.

— Забудь о шине, — промурлыкала она, касаясь языком его мочки уха.

Цвета и формы расплывались перед его глазами.

— Какая шина?

Шаги раздались справа от Августа, и он двинулся инстинктивно, отступив от бедра Натали и сведя ее колени вместе. Был только один человек, который имел честь видеть ее трусики, и этот человек был сокращен до односложных слов.

Кто-то хлопнул его по спине.

— Еще раз спасибо за помощь, Кейтс.