К суду истории. О Сталине и сталинизме

Необоснованные репрессии среди научно-технической и гуманитарной интеллигенции были бы, вероятно, еще более широкими, если бы не протесты ряда видных руководителей партии и государства, с мнением которых Сталин и органы ОГПУ еще не могли тогда не считаться. Так, например, благодаря заступничеству командарма И. Якира, поддержанному чекистом Е. Г. Евдокимовым, были освобождены из заключения многие честные военные специалисты. Якир сумел добиться обсуждения «дела военных» на Политбюро и пересмотра вынесенных ОГПУ приговоров. А. В. Луначарский часто протестовал против репрессий в высших учебных заведениях, и ему удалось спасти от тюрьмы или ссылки многих ученых. Решительно протестовал против ареста многих честных и ценных технических специалистов и нарком тяжелой промышленности С. Орджоникидзе. У Орджоникидзе не было иллюзий по поводу того, какие именно «вредители» содержались в начале 30-х гг. в тюрьмах и лагерях. «Я слышал, что тебе нужны хорошие специалисты, – сказал в 1934 г. парторгу на военном комбинате № 9 А. В. Снегову С. Орджоникидзе. – Я дам тебе трех отличных специалистов – “вредителей”. Они будут у тебя хорошо работать, если ты будешь хорошо к ним относиться и не поминать прошлое». И действительно, вскоре на комбинат были доставлены под охраной три специалиста, которые помогли наладить здесь ряд важных производств.

ОКОНЧАНИЕ НЭПА

Мы писали выше, что политика чрезвычайных мер против кулачества, проводимая в 1928 г., была фактически окончанием нэпа в деревне. Ликвидация кулачества как класса и проведение сплошной коллективизации и формально положили в деревне конец провозглашенной Лениным в 1921 г. новой экономической политике. Преждевременная и насильственная «революция сверху», как определил ее сам Сталин, отразилась, естественно, и на положении в городах. Общее ухудшение хозяйственного положения в городах, введение здесь нормированного снабжения, нарушение финансового равновесия в народном хозяйстве и падение курса рубля – все это до крайности осложнило проведение нэпа в промышленных центрах, хотя ни с экономической, ни с политической точек зрения возможности нэпа не были исчерпаны ни в деревне, ни в городе.

Впрочем, в начале 30-х гг. Сталин уже не думал о проведении нэпа в городе. Советское государство испытывало в этот период острую нехватку средств для завершения многих крупнейших индустриальных проектов. Среди других важным источником финансирования индустриализации стало дополнительное налоговое обложение всех частных предприятий в городах. Налог и раньше был очень большим, достигая 50 – 60% от прибыли частника (в отдельных случаях и 90%). Поэтому партия несколько лет назад и отклонила предложение «левой» оппозиции о дополнительном 200-миллионном обложении частников, резонно полагая, что такой налоговый пресс будет равнозначен экспроприации частного капитала, что означает отказ от новой экономической политики. Теперь же дополнительное обложение вынуждало частных предпринимателей и торговцев ликвидировать свои предприятия. Правда, Сталин не призывал арестовывать и выселять бывших нэпманов и членов их семей. Однако было принято негласное решение о частичной конфискации их имущества. Особенно примечательна в этом отношении так называемая «золотая кампания», проводившаяся на территории всей страны. Дело в том, что при ликвидации своего бизнеса большинство нэпманов, не доверяя советским бумажным денежным знакам, старались обратить их в золото и драгоценности. К тому же и раньше, не слишком надеясь на лучшее будущее, частники пускали немалую долю своих доходов не на расширение дела, а на покупку золота и ювелирных изделий. Это тогда не было нарушением Гражданского кодекса РСФСР. В статье 54 в разделе «Право собственности» можно было прочесть: «Предметом частной собственности могут быть: немуниципализированные строения, предприятия торговые, предприятия промышленные, имеющие наемных рабочих в количестве, не превышающем предусмотренного особыми законами; орудия и средства производства, деньги, ценные бумаги и прочие ценности, в том числе золотая и серебряная монета и иностранная валюта, предметы домашнего обихода, хозяйства и личного потребления, товары, продажа коих не воспрещается законом, и всякое имущество, не изъятое из частного оборота» [277] .