К суду истории. О Сталине и сталинизме

Среди факторов, которые помогли победе фашизма в Германии, немалую роль играли и те, что были связаны с политикой СССР. В этой связи советская историческая наука подчеркивает обычно страх западной буржуазии перед социализмом вообще и большевизмом, в частности. Гитлеровцы умело использовали эти опасения, чтобы обеспечить себе поддержку со стороны некоторых влиятельных групп германского капитала и попустительство со стороны влиятельных кругов Англии и Франции. Но они умело использовали и другой фактор – разочарование трудящихся и мелкой буржуазии Западной Европы в социалистической России, которая переживала не только экономические трудности, но и конвульсии массовых репрессий. Совершенно очевидно, что волна насилия в советской деревне в конце 20-х – начале 30-х гг., ликвидация нэпа и нэпманов, массовая конфискация мелких предприятий, «золотая кампания», террор против технической и гуманитарной интеллигенции, преследование церкви, отдельные репрессии против западных специалистов – все эти эксцессы и перегибы помогали западной пропаганде в ее стремлении ослабить революционное движение в своих странах. Почему невиданный кризис капитализма 1929 – 1933 гг. лишь очень незначительно усилил на Западе коммунистическое движение, не породив здесь революционных ситуаций? Почему значительные массы мелкой буржуазии, крестьянства, даже рабочего класса повернули в годы кризиса не влево, а вправо, став в ряде стран массовой опорой для фашистского движения? Вряд ли можно сомневаться, что этому в немалой степени способствовали вести, которые шли тогда из Советского Союза.

Однако более всего способствовала становлению фашизма раскольническая политика Сталина в международном рабочем движении.

Как известно, образование Коминтерна происходило в обстановке ожесточенной борьбы между молодыми коммунистическими партиями и различными течениями и группами западной социал-демократии, которые восстанавливали свои организации и связи после тяжелых потрясений Первой мировой войны. Мы не имеем возможности анализировать здесь историю и причины этого прискорбного раскола в рабочем движении, при объяснении которого каждая из сторон выдвигала тогда весьма веские доводы в защиту своей политики и позиции. Эта политическая и идеологическая борьба двух Интернационалов происходила на протяжении всего периода 20-х гг., когда не только Сталин, но также Троцкий, Зиновьев, Каменев и Бухарин как бы соревновались друг с другом в обвинениях в адрес социал-демократов. Обвинение в социал-демократизме или меньшевизме было в этот период едва ли не самым оскорбительным для большевика.

Несомненно, что уже в 20-е гг. было ошибкой называть социал-демократов «социал-фашистами», «умеренным крылом фашизма», «главной социальной опорой фашизма» и т. п., хотя определения подобного рода можно найти даже в Программе Коминтерна, принятой на VI конгрессе этой организации в 1928 г. В 1929 – 1931 гг. политический экстремизм Сталина становился особенно опасным. Наступление фашизма в западных странах делало совершенно необходимым поворот в политике коммунистических партий. Главной политической задачей становилась борьба за установление единого фронта рабочего класса и общенародного антифашистского движения, а не борьба против социал-демократии. Иными словами, требовалось проводить политику сближения и единства действий с социал-демократическими партиями, которые в рабочем движении западных стран были преобладающей силой.

Можно не сомневаться, что в этих новых условиях В. И. Ленин сумел бы своевременно произвести необходимый политический поворот. Известно, что в годы Гражданской войны в России большевики не только арестовывали, но и расстреливали эсеров, меньшевиков и анархистов как своих злейших врагов. Немало большевиков пало в эти годы от пуль эсеров и анархистов, особенно на территориях, контролируемых эсеро-меньшевистскими и анархистскими отрядами, армиями и «правительствами». И тем не менее, когда белые армии генерала Деникина в 1919 г. угрожали Москве, Ленин распорядился освободить из тюрем меньшевиков и эсеров, и они добровольно шли прямо на фронт, иногда даже в качестве комиссаров, чтобы сражаться за Советскую власть. Были также восстановлены союзные отношения с повстанческой армией анархиста Нестора Махно, которая была формально включена в Красную Армию и громила на Южной Украине отборные полки деникинской армии.