К своей звезде

Около морды каменного льва, держащего в зубах толстое железное кольцо, предназначавшееся для швартовых канатов, самозабвенно целовались милицейский лейтенант и полненькая длинноволосая блондинка. У их ног лежала стопка книг, накрытая милицейской фуражкой.

«Перед полетом в космос, – шутя сказал себе Муравко, – обязательно пройдись этим маршрутом вместе с Юлей…»

На шпиле Петропавловки внезапно вспыхнул солнечный луч. Яркий, как плазма электросварки. Муравко даже прикрыл глаза. Юля проследила за его взглядом и неожиданно присела на гранитную ступеньку спуска. И он понял, что она устала. Снял кожанку, свернул и положил рядом с нею.

– Пересядь, – сказал требовательно.

Юля подчинилась, поблагодарила за заботу и взяла у него из рук свою сумку. Молча достала сверток и протянула Муравко увесистый бутерброд. Затем подала одну за другой две бутылки с «пепси-колой», консервную открывашку. Муравко сковырнул пробки и уже хотел их швырнуть в воду, но Юля остановила его удивленным взглядом.

– Это же Нева, Коля…

– Пардон, – сказал Муравко и сунул обе пробки в карман. Одну бутылку протянул Юле, другую оставил себе.

Усталость предательски растекалась по мышцам – лучше было не садиться. А вместе с утолением голода подкрадывалась сонливость.

Еще не было и четырех, а над городом уже вовсю торжествовало летнее утро. Дворцовый мост сложил свои крылатые пролеты, и по ним торопливо рванулись застоявшиеся на обоих берегах машины. Очарование белой ночи таяло, как тает над озером ночной туман, когда его пронзают первые лучи встающего светила.

Муравко даже не заметил, как ворковавшие неподалеку от них парочки тихо снялись с насиженных мест и бесшумно ушли. Лишь по-прежнему целовались у каменной львиной морды милицейский лейтенант с длинноволосой блондинкой. Идти не хотелось. Юля застыла в своей любимой позе – локти упираются в колени, подбородок – в ладошки. Губы ее по-детски мило топырились и влажно поблескивали. Ему неудержимо захотелось привлечь ее к себе и поцеловать в эти полураскрытые губы. Но между ними было еще что-то недосказанное, и это «что-то» сдерживало его.

«Наш Коля, кажется, влюбился», – кричали летчики в полку», – пропел он про себя известную песню, несколько перефразировав ее, и, довольно улыбнувшись, дотронулся пальцем до Юлиного носа.

– Баиньки хочется?

– Сейчас сполосну лицо, – сказала она, выпрямилась, шевельнула плечами и шагнула на нижнюю, покрытую легкой зеленью водорослей ступеньку спуска.

Как случилось дальнейшее, Муравко не понял. Он только услышал всплеск и, когда обернулся, увидел, как невская вода сомкнулась над Юлиной головой. Она даже не успела вскрикнуть. Он сразу прыгнул в воду и удивился, почувствовав под ногами дно. Юля же все еще барахталась под водой в поисках опоры. Муравко прямо в воде взял ее на руки, поднял на поверхность. Даже намокшая, Юля показалась ему невесомой.

– Испугалась? – спросил он, усаживая ее на гранит ступенек. Там уже стоял милицейский лейтенант в готовности помочь.

– Не успела, – ответила Юля и засмеялась. – Умылась, называется…

– Не вы первая, – сказал лейтенант. – Я не успел вас предупредить, что скользко. Тут хотела сфотографироваться одна дама. Солидная такая. Как ухнула, еле вытащили. Помогаю ей вылезти, а она краску от ресниц вытирает… Умрешь со смеху.

Муравко подал лейтенанту руку и, почувствовав надежную опору, легко выбрался из воды. Юля вытирала лицо. Ее посиневшие губы с трудом удерживали виновато-вымученную улыбку.

– Машину бы, – сказал Муравко лейтенанту, – у меня тут есть знакомый художник, ей надо обсушиться.

Юля ничего не сказала, а когда через несколько минут лейтенант милиции прямо по спуску подъехал на такси, она назвала шоферу адрес:

– На Фонтанку, к Измайловскому парку, – и пояснила Муравко: – Там наша квартира.

Машина рванула, и Муравко укрыл Юлю своей кожанкой. «Хорошо, что документы в ней были», – подумал успокоенно.

– У меня никогда без приключений не бывает, – Юля убрала с лица слипшиеся сосульки волос. – Теперь у вас на счету уже два утопленника.

С Дворцового моста водитель повернул на Адмиралтейскую набережную, затем на Исаакиевскую площадь. Муравко даже не заметил, как они проехали мимо знаменитого Медного всадника, рассмотреть который он так мечтал еще совсем недавно.

На повороте Юлю качнуло, и она прислонилась к Муравко, невесомо-легкая, пахнущая водорослями. «У космонавта Муравко, – сочинил он текст для печати, – был свой ритуал перед полетом во Вселенную – он приходил на Стрелку Васильевского острова и окунал в невской воде свою спутницу».

– Смешно? – спросила Юля.

– Весело мы путешествуем.

Такси остановилось у старого четырехэтажного дома на набережной Фонтанки. Муравко расплатился с таксистом, и они вошли в просторный подъезд. Юля отыскала в сумке ключи и открыла почтовый ящик. На цементный пол шлепнулись журналы, скомканные газеты, конверты.

– Маман опять в отъезде, – сказала Юля, подбирая почту.