К своим, или Повести о солдатах

Тут я напружинился весь, попросил мысленно: «Помоги, Господи» и докладываю, что есть такой человек – красноармеец Небесный. Токарь, слесарь, считай с отверткой да молотком ручной пулемет «Дягтерева» в боевую готовность привел. А если его еще инструментами нужными обеспечить… « Максим» изучил до винтика и все остальное, какое есть в части стрелковое оружие, в том числе трофейный пулемет МГ-34, тоже. Даже неполадку в нем сумел устранить.

Все это выпалил и думаю, чего бы еще присовокупить для весу. А он усмехнулся и говорит без обиняков:

– Значит, землячка от фронта оттянуть хочешь. А сам туда отправиться не боишься?

Я растерялся маленько, не думал, что он о нашем с Васей землячестве знает, а потом рубанул:

– Так только до тепла, товарищ капитан, когда всей силой на врага двинем. А там я вместе с ним на фронт поеду, заявление напишу.

Посмотрел он на меня с интересом и вижу, что и удивился таким словам и, похоже, зауважал меня. По щеке себя ногтем поскреб и говорит:

– Можно б было и так, наверное, попробовать, только каков он, в самом деле, мастер, этот твой Небесный, как высоко летает? – и усмехается хитро. – Я его оставлю, он не справится, а отвечать кто будет, опять я?

– Справится, товарищ капитан!

– Ладно, – кивает. – Давай так. У моей жены машинка швейная «Зингер» сломалась, печалится женщина. За вечер этого «Зингера» твой Небесный починит, чтоб ровно, как «Максим», стучал, подумаю, как вопрос решить.

Я руку к козырьку, сам во фрунт:

– Починит, товарищ капитан. Завтра застучит ваш «Зингер», как миленький.

Пошел за Небесным. Он на политзанятиях. Доложил политруку, что красноармеец Небесный получил срочное задание от заместителя командира полка, политграмоту наверстает, а пока должен заняться повышением боеспособности подразделения. Тот возражать не стал, а когда мы с Васей на вольный воздух вышли, я ему говорю.

– Василий, я тут, может, много на себя взял, заботу тебе, тебя не спросясь, тебе придумал, а, может, и похуже чего. Но только добра тебе желая.

– Афанасьич, – улыбается. – Не тяни, не боюсь.

Рассказал я ему о нашем с Кудрявцевым договоре. Он опять улыбается:

– Да знаю я этого «Зингера» и что с ним стряслось, думаю, тоже знаю. Путем все будет.

И точно, хорошо все получилось. До весны Вася все машинки швейные, что у командирских жен имелись, отладил, часы, где требовалось, починил. На белом хлебе с салом, да картошке жареной отъелся, чаю с разным вареньем по горло напился, а там уж и время стало подходить на фронт с очередным выпуском собираться, заявление мне писать, как я Кудрявцеву обещал.

Только по-другому вышло. В апреле, когда снежок еще не везде сошел, пришел на занятия комиссар полка, командует выйти на улицу, построиться в две шеренги. А когда построились, называет:

– Красноармеец Андреев!

Тот из строя:

– Я!

– Красноармеец Андреев, учитывая ваше патриотическое заявление об отправке на передний край добровольцем, командование полка удовлетворяет вашу просьбу, и вы направляетесь на Юго-Западный фронт. Будете освобождать от врага Советскую Украину.

Думаю: «Вот те на, а я и не знал, что Андреев такое заявление написал, да еще вперед меня. Надо…»

А комиссар уже следующую фамилию называет. И опять:

– Учитывая ваше патриотическое заявление…

Так он всех во взводе по списку перечислил и нас с Небесным тоже. А когда ушел комиссар и сели мы перекурить, выяснилось, что никто такого заявления не писал, ни один боец. Обязали, видать, командование полка добровольцев на фронт обеспечить, вот они такой вираж и загнули. Не станешь же, понятное дело, спорить, говорить, что не торопился ты Родину защищать.

Погрузились мы в товарные вагоны и двинулись на запад, потом стали забирать на юг. Ехали несколько дней, куда и зачем не зная. Когда стали выгружаться на переезде, я смотрю мазанки белые, точь-в-точь как у хохлов – переселенцев в нашей степи кулундинской. Думаю: «На Украину, значит, приехали. Так и оказалось. Зимы тут уже совсем не было, не то что у нас в Сибири. Тепло, солнце светит, деревья листочки выбросили, на травке зеленой можно полежать в небо поглядеть. Все хорошо, если б не война.

Попали мы служить в шестую армию, 230-ю, вроде, стрелковую дивизию, сейчас точно не помню номера, столько лет прошло. Да и были мы ее бойцами недолго совсем… Сформировали из нашего пополнения батальон. Повезло, попали мы с Васей и еще несколько ребят из моего взвода в запасном полку в одну стрелковую роту, жаль только по разным взводам нас развели. Я своего командира, к которому меня помощником поставили, попросил, чтоб он с тем взводным договорился Васю к нам перевести. А они, взводные эти оба только после трехмесячных курсов младших лейтенантов получили и форсу у обоих выше ноздрей:

– Чего это я его просить буду? Ты мне что делать не указывай.

Ну, что ты с этим «фазаном» сделаешь? Козырнул, слушаюсь мол. Решил, дальше видно будет, придумаем, что-нибудь.

Глава третья