К теплым морям. Том второй

— Это хорошо.

— Почему?

— Потому, что привыкнуть не успел, — пояснил Капитан, — Корабли ведь они такие… К ним привыкаешь и потом расставаться тяжело… Душа болит… Ты давно капитанствуешь-то?

— Меньше полугода. Это мой первый корабль. Первый рейс в чине капитана. И последний…

— Че так?

— Не гожусь я. Раньше думал — справлюсь, а теперь понимаю, что нихрена. Нет во мне характера нужного. Не умею я так как надо.

— А как надо?

— Жестко. Чтоб и с матросами, и с начальством, и с богом морским мочь на своем настоять. Чтоб все как надо было. Без послаблений. А у меня не вышло. Там не вышло, сям не вышло и в результате корабль погубил, людей, груз.

— Что погубил — плохо… Что переживаешь — хорошо. Что понимаешь — тоже. А до того кем был?

— Штурманом. Курсы, карты, лаги, лоты — вот это мое…

— А пойдем — выпьем? — внезапно предложил Капитан, — Ты-ж белгранец, судя по фамилии?

— Да. Из Срмичей. Это возле Добжичей на право если по дороге на Лужичи.

— Ну тогда пить умеешь. По правильному! Чтоб с закуской, разговорами по душам, и прочим, что положено.

— Умею — что там не уметь-то?

— Не скажи — был я в энтом, как его? Фуапри, или Фуагра — точно не помню. В Гюйоне в общем. Так там…

Капитан махнул Слободану следовать за ним попутно рассказывая, как он на спор перепил экипаж двух гюйонских и одного фессалийского сухогрузов.

* * *

Джеминг, оставшийся в одиночестве, некоторое время размышлял, потом решительно перебрался на борт «Илмаре» и подошел к Амязу.

— Простите, сяньшен, но наш капитан договорился с вашим, что нам оставят наши личные вещи. Могу я пройти в каюту и посмотреть, что из вещей можно еще спасти?

— Сейшас… Надо убедится, што это бесопасно.

— О! Не переживайте, сяньшен, — мы жили возле камбуза и та часть надстройки уцелела. Я просто войду вон в ту дверь…

Амяз кивнул и пошел с ним. Джеминг подергал дверь и обнаружил, что её заклинило.

— Поберегтися!

Михай, бродивший вокруг с ломом и прикидывавший, что бы им ковырнуть, увидев это обрадовался и, с разбегу вонзив лом между полотном двери и косяком, с хрустом и скрежетом решил проблему. Из помещения вырвался поток воды, несший чудом уцелевший керамический чайничек. Джеминг ловко подхватил его и вежливо поклонился.

— Спасибо, сяньшен. Вы были очень любезны.

— Та нема за шо! — помахивая ломом Михай гордо пошел дальше.

Амяз вместе с Джемингом вошел на камбуз, посмотрел на разгром и принялся мелом отмечать предназначенное к демонтажу оборудование. Джеминг же прошел дальше, в маленькую кладовку, где хранились припасы и жили они. Там оказалось не все так плохо, как он опасался. Помогла привычка всегда держать дверь закрытой, благо лиц от которых надо запирать и запираться на «Илмаре» хватало. Так что, когда корабль перевернулся и надстройка оказалась под водой, камбуз затопило через вентиляцию, а вот кладовка осталась сухой, хотя мешок рассыпавшейся муки запачкал практически все.

Немало обрадованный сим фактом Джеминг вытряс простыню и принялся отряхивать и складывать туда вещи. Когда он вернулся, Дядя Ши и Ксу уже закончили помогать с посудой и теперь сидели за столом, глядя на мрачного Физеля, который бросал тяжелый взгляды-то на пьяно храпящего Пратта, то вниз, куда ушли Капитан со Слободаном. Чутьем бывалого алкоголика он понял, что они пошли пить и его не позвали, отчего его настроение упало до низшей отметки.

— «Я забрал вещи из нашей каюты». — Джеминг поставил перед Дядей Ши тюк, — «И нашел ваш чайник».

— «О! Тысяча благодарностей господин!» — Ши расплылся в счастливой улыбке, — «Я так по нему скучал!»

Кинувшись к тюку, он порылся в нем и извлек деревянную шкатулку с жестяными коробочками.

— «О! И мой чай не пострадал. Позволите, господин?»

— «Разумеется».

Дядя Ши убежал на камбуз, тщательно отмыл чайник, согрел воду, следя чтобы она была необходимой температуры, соблюдая все необходимые церемонии заварил чай и вернулся в столовую сияя от счастья.

— «Вот теперь, господин, я и в самом деле спасен. Потому, что без чая жизнь — не жизнь».

— «Я рад, что вам хорошо». — Джеминг помолчал, — «Скажите — когда вы помогали на камбузе, вы разговаривали с коком? Что она рассказывала?»

— «Она много говорила, господин, но мало сказала. Спросите, что вы хотите знать, чтобы я не утомлял вас пересказом женской болтовни».

— «Что она говорила про Капитана?»

— «Суровый, но добродушный, опытный, любит поесть».

— «Немного…»

— «Я сразу сказал, господин — она говорит не говоря».

— «Что она сказала про старшего помощника? Она делит с ним ложе — про него ей должно быть известно больше».

— «Сожалею господин, но про него она сказала так же мало. Капитан использует его для решения сложных вопросов. Он умен и хитер, но масштаб его ума и хитрости от её разума ускользает».

— «Это плохо. Тот, кто сумел спрятать себя от той, с кем проводит ночи, опасен…»

— «Не могу судить об этом, господин — я не достаточно изощрен в таких вопросах».

— «Китты?»

— «Опытные войны, отличная подготовка, заслужили доверие экипажа».

— «Чем они добывают пропитание?»

— «Грабят, воруют, убивают, но стараются выбирать для этого плохих людей».