К теплым морям. Том второй

— А ты думаешь, как все происходит? У меня с десяток партнерш было. Большую часть приплода отбраковали еще на стадии беременности по тем или иным показателям. Те четверо, что остались… Или все таки пятеро? В общем — это лучшие! Самые крепкие, умные и талантливые. На которых не жалко тратить время и ресурсы.

— Ужас! Вы так относитесь к своим детям — я еще хотел спросить, почему вы покинули семью, но теперь все понятно.

— У нас нет семей в вашем понимании. Есть прайды. Если угодно — клан. Который воспитывает всех детей до минимального возраста. Потом — обучение и распределиловка. Умные идут в науку, сильные — в армию, хитрые — в политику. Каждый на своем месте. Каждый делает то, к чему лучше всего приспособлен. Никаких сирот, бездомных, преступников и тех, кто не на своем месте. А не как у вас, когда одни черной икрой давятся, а другие последний хер без соли доедают.

— Возможно, это и так, но вам не кажется, что заранее решать за всех — чересчур жестоко?

— Жестоко? — у Ура встала шерсть дыбом на загривке, — Иди спроси Чуму, или эту новенькую, Кэлпи которая, про жестокость. Или попроси Капитана — пусть он тебе про войну сказки на ночь расскажет. Вы делаете друг с другом такое, что меня блевать тянет, и после этого ты рассказываешь мне про жестокость? Нет — жестоко плодить обреченных и нахер никому не нужных, а потом убивать друг друга ради идей, религий, денег или еще какой херни. Мы это поняли быстро. Может и до вас дойдет, со временем…

Марио замолчал и отошел на другой край мостика. Пришел Амяз с Бьернсоном. Бьернсон помогал ему доволочь взятые напрокат инструменты и выгребать против ветра. Увидев их, Ур довольно оскалился и заорал: «Угадай, кого мы на борт приняли? Подсказка: на четверых один мозг и восемь сисек».!

— Серьезно? — Бьернсон затормозил, потупил, потом гулко заржал, — И как?

— Ну… Уже пару раз огребли, если ты об этом…

Хохоча: «Так им, блядям, и надо!» Бьернсон, следом за Амязом, скрылся в машинном. Их уже встречала Кара.

— «Ты весь промок! Я тебе сейчас принесу сухое…»

— «Спасибо. А я пока инструмент протру, а то заржавеет…»

Высыпав из ящика на верстак инструменты Механик принялся тщательно вытирать их от влаги и складывать по местам. Рядом Михай с Багиром что-то вдумчиво чертили.

— Это што? — не удержался от того, чтобы заглянуть в это все Амяз.

— Эта рука! Механичэская схема… Доктар гаварыт што нэльзя напрямую к сухожилий прикрэпиться… Но эсли вдруг прыдумаэм, то астальной рука вот так вот сдэлаэм!

— Отлишно… — Амяз согласно кивнул, — А мы двигател пошинили… Брава пошти все сам сделал.

— Вах маладэц! Джыгыт! Ми тут тожэ машын кавыряем!

— С Михаем?

— Та я так… Подсобляю трохи… Доктор лаеться — каже рано ще… Але я вже не можу без дила сидити. Ось дивиться, яку приспособу зробили для гайкових ключив! Дюже сподручно. Можна одою рукою видразу нескилька держати!

— Пачты масты закончылы! Асталось вытащыт и к рамэ придэлат! Рама эст! Матор эст!

Багир задумался, потом радостно просиял.

— Всэ эст! Кузов толко нэт! Можна сабырат и абкатыват! Вай маладцы мы!!!

— Нет! — выскочившая Кара схватила Амяза и поволокла его в сторону кают, — Онмненушен! Срошно!

— Вы пока шетыре колеса одинаковых найдите!!! — прокричал Механик скрываясь в дверях.

— Всэго дэн-два нэ выдылась, а саскучылась!

Багир, хитро подмигнув Михаю, повернулся к Бьернсону все еще стоявшему неподалеку.

— Ми тэбэ с Бравой ынструмэнт сабралы. На пэрвий врэмя! И запчаст.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Бъернсон, — Я-то про это забыл совсем!

— А ми тибэ напомнилы!!!

— Спасибо!

— Э-э!!! Ти «спасыбом» нэ атделаэшься! Ты нам за это паможэшь сэйчас пакрышки с дисками из трюма витащить.

— Не вопрос — показывайте, где они у вас там?

* * *

Барабашка, обняв Чуму, сидела с ней на кровати. Та уже отрыдалась и теперь просто всхлипывала. Лисса, морщась от мешавших ей читать выражений эмоций, сидела в кресле и, уже не таясь, потребляла страпомовский алкоголь.

— Да ладно тебе… — Барабашка погладила страдалицу по голове, — Все нормально…

— Ни нармальна! Он сначала всякое рассказывал, какии мы адинакавые, а типерь свалил и ни вспомнил!

— Бардья же сказал, что ему просто очень грустно было…

— Он спициальна сваиго дружка выгараживал! А тот проста сбижал!!!

— Ну и что? — не выдержала Лисса, — Забудь о нем, как о страшном сне. Это наоборот хорошее решение. Если бы ты его бросила или он тебя бросил и вы бы оба остались на борту, то вынуждены были каждый день видится. А это неприятно. А так его нет — и проблемы нет.

— Я нихачу так!!!

— Возьми себя в руки. Отвлекись чем-то. Почитай — это помогает.

— Нихачу…

— Но надо. Ты по прежнему разговаривашь так, что уши вянут. Чтение развивает.

— Йа так привыкла!

— Отвыкай.

Лисса сунула ей книгу и вернулась в кресло. Чума некоторое время пыталась в неё смотреть, потом вздохнула и ткнула Барабашку в бок.

— А можишь паказать платье ис римишкоф?

— Могу… Только надо дверь закрыть. Дядя Лиссы может заглянуть и будет её ругать. Он очень не любит, когда она меня в него одевает.

— Глупости… — фыркнула Лисса, — Дядя Ганс просто ничего не понимает в настоящем веселье.