К теплым морям. Том второй

— А вот и Семен Николаевич! — поприветствовал его Пастухов, — Вы никак прямо с совещания?

— Да ну его… Все мозги мне этим Попягиным проканифолили…

— Что? Никак не уймется наш главный диссидент?

— Не уймется… Что ни день то новая идея, одна другой чуднее…

— Так есть решение! Знакомьтесь — майор Коваль Сергей Захарович. Военная разведка. Попросите его — там ребята шустрые. Мигом этого Попягина в рамочку с каемочкой нарисуют.

— Все бы вашему Четвертому отделу над нами издеваться… — ворчливо отмахнулся Семен Николаевич, — Вам-то что? Слушай, пока кто где чего не ляпнет, да волоки его в кутузку… А у нас дела зарубежные. Деликатные…

— Так они его тоже того… Деликатно. Со всеми положенными реверансами и книксенами. Вы как, Майор, сможете с реверансами?

— Никак нет. У меня, при реверансе, кобура из под платья торчит.

Начальники отделов посмотрели сперва на него, потом друг на друга и расхохотались.

— Ну вот! А вы говорили, что у армейцев чувства юмора нет! Ох веселый вы человек, Майор… Ладно — показывайте, что у вас есть.

— У меня тут все — сам Вареников, вот старший помощник, вот механики, это боцман, матросы, кок…

— Смотрю, у них губа не дура… С таким коком и я бы поплавал…

— Это да, но вы посмотрите вот сюда. Знакомый товарищ?

— Знакомый… И то, что он рядом с Варениковым крутится, мне не нравится.

— Думаете, работает на кого-то?

— Этот? — Семен Николаевич хмыкнул, — Этот на кого только не работал. Шустрый — страсть! С стоячего подметки срежет. А главное — так про него ничего толком нарыть и не смогли.

— Вы, да не смогли?

— Представьте себе, Никифор Александрович — такой фантазер! Одному одно врет, другому другое. И главное — так убедительно! Ладно бы скрывал. Тут мы бы, по недомолвкам или оговоркам, как-то бы определились. А в этой каше — поди разберись. Но мы же не о нем волнуемся? Вы, тот раз, про «Фелицию» что-то говорили?

— Говорил. А вы, как услышали, аж лицом переменились. Неужто знаете чего? Может поделитесь с нами?

— С вами то может и поделюсь, а вот у товарища майора допуск есть?

Вместо ответа Майор достал удостоверение и продемонстрировал свежий, еще пахнущий чернилами штампик, неопределенно извещавший, что владелец сего документа прошел некую «служебную аттестацию». Человек несведущий стал бы разбирать, что написано в кружочке, но Семену Николаевичу был больше интересен код подразделения, проводившего аттестацию, в котором и был зашифрован уровень допуска. Убедившись, что все в порядке, он кивнул и, попросив у хозяина кабинета заварить чаю, начал.

— Долго-ли, коротко-ли, но дела с «Фелицией» темные. Наш отдел внимательно следил за этим судном. Оно совершало пассажирские рейсы из Островов на Континент. Мы заинтересовались им потому, что «Фелиция» часто меняла маршруты. А потом нарыли еще кое какие странности. «Фелиция» очень часто вставала на ремонт в доки. Судно не новое, но каждый раз после рейса ставить его в док — оно должно было возить что-то такое, чтобы это окупалось. Причем, судя по тому, что на нем реально велись работы, грузы были заварены в полостях корпуса. Слишком круто для контрабанды, как по мне — обычно им дешевле подкупить таможню, чем каждый раз вскрывать и заваривать обратно полкорпуса.

— А вы не пытались своих людей в доки устроить, что бы подробнее это выяснить?

— Пытались. Во! — Семен Николаевич скрутил фигу, — Все делала одна и та же бригада, причем со стороны.

— В общем, чем дальше, тем чудесатее?

— Именно.

— Какие ваши предположения?

— Предположения? Факты! Или вы думали, что мы на верфях отлуп получили и все — ручки свесили, ножки свесили? Нет! Мы рыть начали и нарыли такое, что у меня волосы дыбом встали, даром, что я лысый как коленка. «Фонд Парсона», «Коул энд Хили Хемикал», «Вольфган Груп» — знакомые ребята, а Сергей Захарович?

— Наслышан… — Майор с мрачным лицом кивнул, — Оборонные исследования, разработки в области химического и биологического оружия, исследование спецспособностей, эксперименты на людях и прочее такое же интересное.

— Именно! И все они имеют самое тесное отношение к скромному пассажирскому судну.

— Иваркин об этом знал? — задумчиво спросил Никифор Александрович.

— Думаю да. Одновременно с этими событиями пропала связь с «Пересмешником» — одним из агентов внутри «Вольфган Груп». «Пересмешник» передал нам ценные сведения относительно оперативных сил и баз противника на Островах. Иваркин командовал операцией по их уничтожению, а Вареников возглавлял одну из ударных групп. После Иламана «Вольфган Груп» начали внутреннее расследование. Вареников получил приказ обеспечить эвакуацию агента… То есть, в это время он был у него на борту. «Сто седьмой» ушел на базу один и доставил Иваркину какие-то документы, а «Сто тринадцатый» пошел к Камруни. После самоубийства Иваркина бумаги пропали.

— Мы думали, что они у Фролова но, как выяснилось, он про них даже не знал…

— Кстати как он? Я слышал, что вы его раскололи?

— Да. Крепкий орешек — не поддавался даже спецкадрам. Мощнейшая защита. Но нашли управу и на него.